Пацан казанский. Владимир Богданов

чем предполагал Ильяс. И ударил из расслабленного состояния. Очень быстро ударил, но как-то не очень сильно. Ильяс пропустил удар в челюсть, но на ногах устоял. И тут же ударил в ответ, сначала рукой, затем ногой – вдогон. Третий удар оказался для Кашубы роковым. Пацан сел на задницу, тут же поднялся, но атаковать не стал: слишком штормило. Бой проигран, а после драки кулаками не машут.

      – Все по чесноку? – спросил Ильяс. Он внимательно и предостерегающе смотрел противнику в глаза.

      – Договор дороже денег! – вымученно улыбнулся Кашуба.

      – Рады видеть вас в гостях! – Ильяс пожал руку, жестко глядя ему в глаза.

      Меда больше нет, варенья тоже, поэтому хадишевские могут идти столоваться к другим кроликам. Кашуба понял все правильно и увел толпу.

      – Нормально, Ходжа! – шумно выдохнул Кишлак.

      Хадишевские убрались, Ильяс повернулся к рынку. Людей сегодня чуть больше, чем вчера, как торгашей, так и покупателей. Одни в палатках своих кируют, другие щебень топчут. Площадка большая, ходить удобно, только вот забора нет, а надо бы, чтобы никакие залетные на запретную территорию не смогли ворваться. Огородиться, поставить охрану, даже наблюдателей не нужно. А почему бы и нет?

      Ильяс дождался, когда толпа схлынет, обошел по кругу барыг, пообещав всем и каждому счастья в мире новых возможностей. И собрал с каждого по сто рублей, разумеется, на строительство забора. А завтра соберет на охрану. И пусть только кто попробует отказаться.

      Глава 7

      Школы в районе большие, современные, одна с бассейном. И дом быта отгрохали с размахом. Трехэтажный, стекла больше, чем бетона. Парикмахерская, фотоателье, пошив и ремонт одежды, прачка, химчистка, телемастерские… Чего там только нет, а свободные помещения все равно остались, насколько знал Ильяс, их использовали под склады. И вряд ли на законных основаниях.

      – Ну что вы говорите, молодой человек, какой у нас может быть торгово-закупочный кооператив? – Директриса закатила глазки.

      Лет тридцать бабе, может, чуть больше. Химическая завивка на светлых волосах, мордашка – Саманта Фокс отдыхает, губехи, как у дочери морского царя в музыкальной фантазии на тему армянских народных сказок. Грудь как минимум четвертого размера, талия тонкая, задница – ух! Ноги кривоватые, но длинные, под коротким платьем на каблуках смотрятся опьянительно. Молодая она еще для директора дома быта, но грудь свою и задницу кому нужно заносила, потому и выдвинулась.

      – Да слух прошел! – Ильяс улыбался ей в лицо и смотрел прямо в глаза – с вызовом, как на проститутку, которая не вправе отказать ему в исполнении желаний.

      – Слух!.. Все, давай! – Екатерина Витальевна пошевелила своими наманикюренными пальцами, показывая на выход.

      – Я давай?! Ты ничего не попутала, коза? – Ильяс смотрел на нее так, как будто собирался подарить перстень с брильянтом и признаться в любви.

      – Что?! – вскинулась директриса.

      – Давать будешь ты! И давать будешь мне! Если я захочу!

      – Я сейчас милицию вызову! –