Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4. Артём Март

не тороплюсь. Да и если он снова рыгать начнет, тебя с ног до головы выделает. Вдвоем сподручней.

      – А сидел за что? – Спросил я.

      – Превышение самообороны. Семь лет колонии дали. В конце восьмидесятых, когда я только-только начал на ноги вставать, через несколько лет после армии, вел девчонку домой. Прикопались какие-то гопники. Сам я из Рязани родом. Там уже тогда совсем неспокойно было. Налетели толпой, стали бить. Ну я, не будь дурак, схватил в руки, что первое попалось, а была это железная труба. На гаражах дело было. Ну и отделал их. Двое потом попали в больницу, от травм скончались. Они к боженьке, я в зону, – грустно улыбнулся Егор.

      – Лады. Витя меня звать, – выслушав его рассказ, сказал я. Протянул руку.

      Он пожал, и я жестом позвал его взять Мирона за руку и идти следом.

      Мы зашли во внутренний двор политеха, миновав небольшую калитку, что заканчивала изгородь, протянувшуюся справа от основного здания. Там, через двор, добрались до дальнего корпуса, вошли в плохо освещенный коридор.

      Когда через него попали в широкий спортивный зал, тут же приковали к себе внимание всех присутствующих. Мужики, больше десятка, не считая Фимы, Степаныча и Жени, рассевшись по лавкам тренажеров и другим, деревянным, что стояли у стен, уставились на нас.

      Степаныч подбежал к нам первый. За ним Фима. Последним подковылял Женя. Остальные мужики стали недоуменно переглядываться.

      – Что, мля, опять случилось? – Удивился Степаныч, глядя на носившего каменное выражение лица Мирона.

      – Мясуховские, – сказал я. – Грохнуть хотели.

      – А это кто? – Он кивнул на Егора.

      – Егор, – ответил я. – Подсобил их отогнать. Этого вот взяли.

      – С-с-сука… – Протянул Степаныч. – Ну а че с ним делать?

      – Надо отвести этого в тренерскую, – сказал я. – Ну и нам с мясуховским перетереть. А потом и подумать, что с этой падлой делать.

      Услышав мои слова, Мирон молча посмотрел на меня. Во взгляде его читалась смесь страха, какой-то безысходности и злости.

      – Вот свалился, бандюк е#аный на нашу голову, – недовольно проворчал Женя.

      – А че с людьми? – Спросил Степаныч.

      – Надо сказать, что б чутка подождали. Минут десять, – проговорил я.

      – Лады, устроим.

      Пока мы с Егором вели Мирона в бывший кабинет тренера, Степаныч пошел к остальным, заговорил:

      – Извиняйте, мужики. Непредвиденные обстоятельства, сами понимаете. Покурите минут десять, щас все начнется!

      Мирона мы завели в небольшой кабинет, в котором когда-то сидел местный тренер. Уже несколько лет в политехе не проводилось уроков физкультуры, и кабинет напоминал больше темную подсобку, в которой хранили всякий хлам: не пригодившиеся маты, сломанные грифы от штанг, облезшие от резины диски, какие-то запчасти от тренажеров, лишнюю мебель.

      Я зажег свет, и тусклая лампочка изгнала из этого места тьму. Прежде чем завести внутрь Мирона, я освободил единственный целый стул в помещении от картонной коробки с какими-то журналами учета, растаскал к стенкам валявшиеся на полу маты.

      Бандита затащили внутрь,