Аутизм и сознание. Альтернативный подход к проблеме аутизма. Ирина Владимировна Русакова

и негативно реагировать на какую-нибудь песню и позже, но кратковременно. Правда, у него оставался почти непрекращающийся речевой поток из отдельных звуков, слов и повторяющихся бессмысленных фраз. Мы окрестили это «болтовнёй» или «спамом». Когда уже было совсем невмоготу, я пробовала инициировать у него периоды молчания под лозунгом «Болтовне – бой», закрывая ему рот рукой или завязывая, чисто символически, платок поверх рта, но эффект от этого был кратковременным.

      В феврале у Еркена пропала гиперчувствительность к прикосновениям, и он стал позволять делать себе массаж и с удовольствием давал себя обнимать. Стал целоваться и обниматься с мамой. У него появилось беспокойство, когда она уезжала в командировки, тогда как ранее практически не замечал её отсутствия. Он начал ждать её и радостно встречать. У него появились периоды, когда он мог какое-то время молчать в процессе занятий.

      К концу февраля – началу марта у всех детей участились периоды возбуждения, опять появились истерики, которые во многом зависели от смены погоды. Такой же эффект оказывали нарушения режима и несоблюдение рекомендаций родителями. Так, когда мама Еркена уезжала в командировку, то отец частенько приводил его намного позже положенных 9-ти утра. К сожалению, современные родители руководствуются больше своими удобствами, нежели требованиями для оптимального развития ребенка, но об этом речь пойдет ниже. Мама Аслана также могла иногда не приводить его, забирая с собой на работу, чтобы потом не ехать за ним вечером. У Тани, как случайно выяснилось, возбуждение по утрам часто провоцировалось тем, что мама давала ей по пути в группу поиграть в телефоне. Всё это вместе провоцировало откаты, когда у детей вновь начинало преобладать возбуждение, усиливалось стереотипное поведение, возрастало количество истерик. Также дети реагировали на смену погоды и у них отмечались сезонные осенне-весенние ухудшения состояния. В эти периоды казалось, что никаких положительных моментов в развитии нет, и я, до некоторой степени, отчаивалась, не зная, что предпринять и в каком направлении двигаться.

      Хотя и в эти непростые периоды можно было отметить положительные моменты, которые я уже констатировала постфактум, просматривая дневники: Еркен, например, начал сам делать разминку (до этого я двигала его части тела), Аслан впервые посетил стоматолога без истерики и позволил произвести санацию ротовой полости.

      К началу апреля (семь месяцев существования группы) состояние детей опять стабилизировалось. У Еркена в развитии наметился явный прогресс: он начал сам предлагать отдельные упражнения во время разминки, стали отмечаться чаще и продолжительнее периоды, когда он не «болтал», меньше играл руками и вел себя достаточно осознанно. В апреле впервые нарисовал самостоятельно картинку: небо, травку и ёлочку. Однако в поведении наряду с возбуждением и капризностью, стал появляться негативизм, когда не просто отказывался что-либо делать с другими, но активно протестовал,