Развод. Невозможно простить. Лана Полякова

друг на друга никогда!

      Но сейчас меня несло на волне обиды.

      – Как ты мог оскотиниться до такой звенящей пошлости? – с горечью произнесла я, продолжая, – мне на ваши игрища посреди толпы народа указала Марина Викторовна. И как ты думаешь, мне всё твоё партнёрство с брюнеткой виделось? И не мне одной! Ты хоть понимаешь, насколько унизительно это было для меня? И что сказало партнёрам о тебе бегство с шалавой? Ты же готов был прямо там её разложить!

      Под конец своей речи я, кажется, уже визжала. Не спрашивайте, как можно визжать шёпотом! Я тяжело дышала, голова кружилась. Но во мне было столько ярости и отчаяния!

      Игорь отступал от меня вдоль по коридору. Спиной вперёд. Молча. А я тыкала ему пальцем в грудь и никак не могла замолчать:

      – Так кто она? И что делала на нашем празднике? Кто пригласил её? И её подружек! Почему не отвечаешь?

      Игорь поймал меня за руки, крутанув, будто в танце, прижал всем своим телом к стене и шипел мне в волосы:

      – И ты от обиды сразу же прыгнула на кого-то?

      Я дёрнулась в его захвате, и муж отпустил мои руки.

      – Мне реально нужно было переговорить с заказчиком. Срочно! Но я плюнул на всё и решил вернуться, потому что моя жена просила меня чтобы не бросал тебя одну! Я спустился в зал через пять минут, а тебя уже не было! Ты только ждала повода! – его шёпот шевелил волоски на моём виске и от тепла дыхания и от знакомых интонаций меня вело.

      – Ах, ты так обо мне! Ты меня со своей шалавой ровняешь? – задёргалась, пытаясь освободиться.

      – Не понимаю, о ком ты говоришь! Я здоровался и даже целовался на вечере с десятком женщин! И почти все они были вызывающе, как ты называешь, одеты. Потому что были в вечерних нарядах! И к кому из них ты меня так приревновала, я не знаю, – руки моего мужа оказались на моей талии и поползли ниже по скользкому шёлку платья.

      Меня затрясло от всего сразу: обида, возбуждение и отвращение; несправедливые и циничные упрёки.

      Я зашипела отталкивая. Задёргалась отчаянно.

      – Пусти!

      – Чего ты добиваешься? – муж убрал свои горячие ладони и положил их на стену рядом с моей головой, немного отстраняясь от меня. Вроде давая свободу и в то же время оставляя в клетке своих рук.

      И я задохнулась, проглатывая слово «развод». С заметным усилием останавливая себя на грани. На краю пропасти.

      Я не могу сейчас заявить о разводе! Куда я пойду с больным ребёнком на руках? А кричать про развод и жить при этом под одной крышей? Видеть его каждый день? Привычно завтракать вместе? Или демонстративно игнорировать?

      Я этого не вынесу. Ежедневно видеть его.

      Выгнать из дома? Как? Он не захочет уходить и что? Мне выталкивать его силой? Или умолять уйти?

      Не сейчас. Не этим вечером!

      – Ничего! Я ничего не добиваюсь! Мне ничего от тебя не надо, – прошептала я на грани рыданий. На краю истерики.

      Ничего не надо мне от тебя больше. Ни твоего вранья ни твоих лживых историй. Просто исчезни молча!

      Видно, что-то было в моём голосе такое, что Игорь отступил. Молча взял меня за руку и сделал