Машенька для двух медведей. Екатерина Антонова

я не жалею ни о чем. Пусть даже для Димы и Дениса я буду лишь разовым приключением. От этой мысли резко щиплет глаза.

      Всхлипываю. Конечно, сложно говорить о чём-то серьезном после того, как я просто отдалась. Обмываю лицо и шею ледяной водой. Забираюсь в душ. Стою, обняв себя руками.

      Слушаю шум воды. И как мне теперь себя вести? Типа: хэй, парни, всё окей, я поехала? Или как? Меня к такому не готовили. Хотя моя соседка и подруга Алинка говорила, что первый раз не стоит воспринимать как любовь до гроба.

      – Двое… – шепчу, аккуратно подмываясь и морщась от неприятных ощущений.

      Ладонями накрываю живот. Тянет и саднит. Прикрываю глаза. И в голове тут же вспыхивают похотливые глаза Дэна и довольная ухмылка Димы. В нос врывается их запах. Сильный, густой, животный.

      Мои!

      Мимолётная мысль.

      Облизываю губы. Распахиваю глаза. Но мужчин нет. Вылезаю из душа, беру розовое махровое полотенце. Интересно, чье оно? Ножом по сердцу режет ревность. Наверняка, для девушек, которых байкеры водят сюда.

      – Да какое мне дело? – стряхиваю воду с волос.

      Швыряю полотенце на пол. Откуда эта ярость? От одной мысли, что здесь до меня мылись десятки девушек, меня охватывает злость. Стискиваю зубы, рассматриваю полку.

      Беру тёмно-синее полотенце, оборачиваюсь. Нужно быстрее добраться до общаги и выпить обезболивающее. Хорошо хоть предохранялись.

      – И что думаешь? – слышу низкий голос Дэна, когда подхожу к приоткрытой двери спальни.

      Замираю.

      – Метки нет. Наверное, мы ошиблись, и это не она, – в голосе мужчины слышится горечь.

      – Хуйня! – рычит Дима, слышу тяжелые шаги по комнате. – Это точно она. Зуб даю!

      – Но где тогда знак?

      Какая метка? О чём они? Ничего не понимаю!

      – Он чуть не вырвался, понимаешь? Сам же почуял, что Маша та самая. Или что? Мы зря девчонку испортили? Теперь-то что будем делать?

      – Разбираться, – жестко говорит Денис, – если она и есть та, кто нам нужна, то где метка? Машунь, прекрати подслушивать!

      Выхожу с виноватым видом. Мнусь на пороге. Исподлобья гляжу на мужчин.

      – Ммм, понравилось моё полотенчико? – Дима подходит совсем голый, и от его вида низ моего живота обдаёт волной жара.

      Но боль тут как тут. Кусаю губы. Дима обнимает меня, прижимает к себе. Сильный и одновременно нежный. С трудом держу себя в руках, ведь хочется урчать от удовольствия.

      – Розовое вряд ли ваше, – говорю, – так что оставьте для следующей девушки.

      – В смысле следующей? – не понимает длинноволосый, а Дэн прищуривается.

      – Проехали. Мне нужно возвращаться, подбросите? – собираю всю волю в кулак, чтобы не разрыдаться. – И если можно, не говорите моему начальству о том, что я нарушила условия договора.

      – Наша лапочка ревнует, – Денис подходит к нам, – какие девушки? Какой договор, малыш?

      – Я не питаю иллюзий, – сухо заявляю, – понимаю, что если вы в доме держите розовое полотенце и целый набор разовых зубных щёток, то это точно не для брутальных байкеров, остающихся на ночевку.

      – Так, сладкая, – морщится Дима, – мы это всё