Математическое ожидание случайной величины. Сергей Анатольевич Миронов

ничьей, я вовремя соскочил с массового марафонского забега, желающих достичь с нею взаимности. Неотразимым арсеналом вовлечения, в её манящий мир, кошачьей притягательности были: очаровательно женственный голос, выразительные с раскосинкой глаза, легкие прикосновения к собеседнику, звонкоголосый смех, нетривиальный лексикон, и снисходительность к нелепым ситуациям, в которые несложно попасть, любому, клюнувшему на эту снасть.

      Мы оставались друзьями, в самом хорошем смысле этого слова, так ни разу, и не возвысив отношения, даже до поцелуя. И это состояние устраивало обоих. Даже, будучи женатым, после второго курса, я выполнял функцию охраны внешней Виолыной недоступности от посягательств мужска пола. Прикрытием служила народная молва: «ну с женой у него, – обязательная программа, а с Виолеттой произвольная». На меня выходили самые разные её воздыхатели, с переговорами, и угрозами, и разными предложениями, в намерении понять расклад, и разрулить ситуацию, по справедливости или поровну. Согласно уговору, меж мной и Виолеттой, всем доставалась, одинаковая легенда, как у того полярника на льдине, которому, однажды, по очередности списка, досталась общественная коза, во временное пользование, а тот её задержал у себя в палатке дольше положенного. На демонстративное и справедливое возмущение коллег ответ был, тем же, твёрдым и безапелляционным: Не отдам. У нас всё серьёзно.

      Эта многолетняя игра доставляла забавно странное чувство самоутверждения, на фоне, рассыпающейся, безрадостной семейной жизни. Но так и оставалась для меня театром двух заигравшихся актеров. Ближе к завершению учебы на последних курсах, я заметил у Виолетты, творческую доработку этой игры, которая заключалась в следующем. Она стала часто появляться в качестве подруги семьи, у разных знакомых по курсу пар. Бывало, и втроем они проводили досуг, гуляя по театрам и выставкам, и даже путешествовали. Выглядело это достаточно мило и непохабно. Однако, по прошествии некоторого времени такой активной дружбы, Виола неожиданно переставала восхищенно рассказывать о «совершенно замечательном» времяпровождении с одной семьёй, и переключалась на другую с таким же интенсивом. Выглядело это так, будто она коллекционировала такие временные тройственные союзы.

      По прошествии нескольких лет, после моего ухода из Мосгипротранса, я узнал, что она-таки, реализовала свою вожделенную стратегию устройства личной жизни. Некоторое время, побыв подругой одной из семейных пар, она сменила статус и печать в паспорте, став, новой женой, своему другу, вместо прежней.

      Но всё это, еще произойдет, через долгие годы, после. А пока, была теплая осень 1982 года. Легкая дымка среди опадающих пирамидальных тополей на берегу Амударьи, и желто-зеленые шары маклюры, разбросанные повсюду, словно бильярдные шары, какой-то недоигранной партии жизни, что оборвалась вничью.

      Мы идем втроем по вечернему городу, делимся впечатлениями рабочего дня, а я читаю стихи своим спутницам.

      Железнодорожный