Сладкая смерть. Николай Леонов

поднял голову и с удивлением взглянул на незнакомого человека, который звал его по имени.

      – Выйди на пару минут, разговор есть, – все так же негромко предложил сыщик.

      Водитель пожал плечами, но все же встал и вышел в коридор.

      – Я полковник полиции Гуров из Москвы, – представился ему сыщик. – Приехал, чтобы узнать правду о гибели Кашкина. Надеюсь, ты мне в этом поможешь. У меня есть к тебе несколько вопросов. И если говорить правду, то парой минут мы не обойдемся. Можем мы с тобой пройти куда-нибудь, где можно посидеть и поговорить?

      Водитель подумал немного, потом сказал:

      – Вообще-то я должен здесь сидеть, в приемной. Но если я полиции понадобился, то это уважительная причина, никто ко мне не прибодается. Да и вообще… В общем, пойдемте в гараж, там в машине посидим.

      Так что Гурову снова пришлось вернуться в то самое помещение, где он был несколько минут назад. Они с водителем сели на передние сиденья «Волги», и Гуров задал свой первый вопрос:

      – Ты давно работаешь у Кашкина?

      – Ну не всю жизнь, но довольно давно, – отвечал водитель. – В октябре двенадцать лет будет.

      – То есть руководитель тобой доволен, нареканий нет?

      – Больших нареканий никогда не было. А мелкие замечания всегда бывают, без этого нельзя.

      – И ты, надо думать, доволен своей работой?

      – Знаете, говорят, от добра добра не ищут, – отвечал Сергиенко. – А с Алексеем Викторовичем было хорошо работать.

      – Тогда ответь мне на такой вопрос. В тот день, шестнадцатого сентября, утро началось как обычно?

      – Да, с утра все было штатно, – подтвердил водитель.

      – Ты приехал к дому Кашкина в половине девятого?

      – Нет, чуть раньше. Обычно я приезжал в 8:15 и ждал, когда Алексей Викторович выйдет.

      – Значит, он вышел в половине девятого, и вы поехали… Куда вы поехали?

      – Сюда, на фабрику, куда же еще?

      – Кашкин был в плаще?

      – Погодите, погодите… Да, точно, на нем был такой светлый плащ.

      – А что он держал в руках?

      – Ничего не держал. Он портфель не носил. Иногда бумаги домой брал, но клал их в папку. Но в тот день у него папки не было.

      – А ружье он с собой не нес?

      – Какое еще ружье? Да, там же потом про охоту говорили… Только брехня все это, насчет охоты. В общем, не было у него в руках ружья, я это точно помню.

      – После смерти Кашкина тебя в полиции допрашивали?

      – Ну, как допрашивали? Там же, в кабинете Алексея Викторовича, сели и мне пару вопросов задали.

      – А какие были вопросы?

      – Первый такой же, как вы спросили: когда утром выехали на работу. Потом спросили, не было ли в то утро чего-то особенного, необычного. Еще спросили, не давал ли мне Алексей Викторович каких-то поручений. Да, и еще спрашивали, куда мы с ним ездили в последние дни.

      – Вот как? А куда вы ездили?

      Толя Сергиенко быстро взглянул на сыщика, потом пожал плечами и небрежно ответил:

      – В