Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит. Андрей Посняков

Живо.

      – Но… у меня связаны руки…

      Довмонт улыбнулся:

      – Хорошо, что не ноги. Ступай вперед, будто пленница… Да! Тут еще кто есть?

      – Я одна… И я узнала тебя, кунигас! Даумантас…

      Слава богам, это и в самом деле была Сауле, милое медноволосое Солнышко, дочь великих жрецов куршей, посвятившая всю свою жизнь борьбе за свободу. Сквозь разорванное платье проглядывало худое и грязное тело, покрытое ссадинами и синяками. Лицо тоже было грязным, как и волосы, и даже старый шрам над левой бровью. А вот глаза – густо-серые, цвета пасмурного осеннего неба, очи – сияли уверенностью и силой.

      – Ты знаешь здешние места? – на ходу спросил князь.

      – Конечно! – девчонка повела плечом, обернулась, окинув кунигаса лукавым взглядом…

      – Нас будут искать уже очень скоро, – бросая по сторонам быстрые настороженные взгляды, строго предупредил Даумантас. – Как только вернутся кнехты. Далеко здесь река?

      – Да не очень.

      – Вот и времени у нас столько же. Как отсюда выбраться? Только по гати? Так же, как пришли рыцари?

      – Есть еще одна, – Сауле, подумав, кивнула. – Старая. Правда, я ее не очень знаю.

      – Придется рискнуть.

      Прошло меньше минуты с тех пор, как Игорь-Довмонт своим добрым ударом отправил в глубокий нокаут одного из помощников палача. Беглецы уже успели свернуть к лесу, а еще через пару минут уже продирались через густые заросли ивы, что росли вдоль реки.

      Стягивающие руки Солнышка ременные путы князь ловко рассек ножом. Одним ударом, и даже не поранил кожу. Что и говорить – опыт.

      – Я вижу, ты знаешь здесь все тропы, дева.

      – Только те, что возле деревни. И гать, – девушка вдруг замедлила шаг и обернулась. – Послушай, князь, как ты…

      – Потом расскажу, – натянуто улыбнулся Даумантас. – Немного потерпи, ладно?

      Сауле ничего не ответила, просто повернулась и пошла себе дальше, ступая обутыми в плетенные из кожаных ремешков лапти ногами по едва заметной тропе. Вокруг уже корявился лес, обычная литовская чаща, с толстыми – в три обхвата – дубами, с тянущимися к небу липами, угрюмыми елями, соснами, с густыми зарослями орешника, можжевельника и осины.

      – Хорошо, у них нет собак, – вслух промолвил Довмонт, отводя руками колючие ветви малинника с завязями и еще зелеными ягодами.

      Солнышко обернулась:

      – Нет. И эту тропу крестоносцы не знают.

      – Но ведь про гать-то узнали, – резонно заметил князь.

      – Там предатель провел. Не из этой деревни. Про вторую гать он не знал. И про тропу эту – не знает.

      – Раз не знал… что же вы все не ушли, не скрылись?

      – Внезапно всё. Слишком. Никто не знал, не верил. И дозорный у гати не предупредил. Псы, правда, залаяли – но поздно. Ах, кунигас! Видно, боги совсем отвернулись от нас. Наши добрые старые боги.

      – Боги… – не выдержав, Игорь-Довмонт хмыкнул. – Просто дозорных надо выставлять настоящих… а не какого-то там пастушка.

      Девчонка вздохнула:

      – Что уж теперь…