Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит. Андрей Посняков

своего князя, да вот никак не мог найти.

      – Кунига-а-ас! Княже-е-е!

      – Кто-то кричит! – напряглась Бируте. – Тебя ищет.

      Крики приближались:

      – Княже-е-е!

      – Это Гинтарс, – поспешно одеваясь, княжна узнала слугу по голосу. – А ну-ка, милый, помоги застегнуть.

      Довмонт откликнулся уже полностью одетый.

      – Эй, кто там? Я здесь!

      – Кунигас! – треща ветками, Гинтарс выбрался из кустов и, вздохнув, искоса взглянул на Бируте.

      – Что орешь на весь лес? – нахмурился кунигас. – Дичь распугаешь!

      Парнишка, поклонясь, приложил руку к сердцу:

      – Явились королевские посланцы, мой вождь.

      – От Миндовга? – удивленно переспросил Даумантас. – И что ему нужно?

      – Не знаю, княже. Просто очень хотят тебя видеть. И княжну – тоже хотят.

      В Новогрудке, столице объединяемой Миндовгом Литвы, умерла жена бывшего короля, а ныне великого князя, Юрате, в крещении – Марта. Великая княгиня была далеко не первой женой престарелого короля, и возрастом ненамного обгоняла Бируте, коей приходилась родной сестрой.

      – Юрате! – узнав горестную весть, юная княжна бросилась мужу на грудь и зарыдала, бессильно вжав кулаки. – Юрате, милая… сестренка…

      Бируте звала умершую королеву Литвы языческим именем, под каким знала в детстве.

      – Как мне жалко… Юрате… Ой, у нее же остались дети! Бедные сироты…

      Миндовг звал Бируте и Даумантаса к себе, в Кернаве. На похороны княжеская пара уже не успевала… но хоть почтить память умершей. Да юных племянников ободрить.

      – Едем же, о супруг мой! Немедленно едем. Вели же седлать коней.

* * *

      Столицу обустраивали. Расположенный на высоком холме прямо в середине города королевский замок представлял собой поистине неприступную крепость, которая все еще строилась, расширялась, росла и вширь и ввысь. Сейчас как раз надстраивали главную башню – гордость Миндовга.

      Великий князь Литвы, вновь обретший свою древнюю веру, но потерявший королевский титул, встретил гостей в главном зале, увешанном трофейным оружием, шлемами и щитами.

      Даумантаса он приветствовал холодным кивком, Бируте же удостоилась куда большего почтения. Ради нее великий князь даже соизволил встать с трона. Подошел, обнял, по-отечески поцеловал:

      – Ах, милая. Юрате так хотела видеть тебя! Увы, не успела. Боги забрали ее к себе.

      – Мы хотим навестить могилу сестры, князь.

      – Навестите! Прямо сейчас и пойдем. А ну, давайте-ка…

      Осанистый и пузатый, великий князь тряхнул косматой бородищей и окинул Довмонта тяжелым взглядом. С княжной же обращался ласково, пожалуй, даже слишком. Называл «красотулечкой» и «сердцем», что сильно не понравилось молодому нальшанскому кунигасу.

      Вслед за хозяином гости спустились с высокого каменного крыльца. Слуги поспешно подвели лошадей.

      – Юрате просила похоронить ее в склепе, – Миндовг, как и Бируте, предпочитал называть умершую жену