Хранительница мира. Анастасия Аристова

наши предки слышат нас и благословляют.

      Когда мы были здесь последний раз, он рассказал мне, как я стану его парой. Помню, как при этом его глаза начали сверкать яркими желтыми всполохами, и мне показалось, что даже лицо его изменилось, стало взрослее. Мое тело до сих пор хранило то ощущение приятной дрожи, прокатившейся в момент его рассказа.

      "Я поставлю тебе метку," – говорил он. – "Мы произнесем клятвы друг перед другом, и на наших телах появится рисунок. Какой именно это будет рисунок, не известно, у каждого он свой. Это будет наш день. День, когда две души сплетутся воедино. У оборотней этот день называется Агардаш." – поведал он мне.

      Я прислонилась спиной к прохладной стене храма, и от этого воспоминания мечтательный вздох сорвался с моих губ. Не знаю, что из этого рассказа будоражило больше: метка, клятва или рисунок.

      "А может вообще этого ничего не будет!" – грустная мысль пришла мне в голову. Все это он обещал мне больше месяца назад. Я громко вздохнула, мне так хотелось, чтобы Макс был все время рядом, но в последние недели все изменилось. Он отстранился от меня, и я чувствовала себя покинутой.

      Я не понимала его!

      “Возможно, у него кто-то есть там, в поселении”, – в очередной раз подлая мысль возникла в моей голове.

      "Мне уже шестнадцать лет, и я истинная для него! Ведь он сам это говорил! Но так ни разу за всю жизнь по-настоящему и не поцеловал меня!" – накручивала я себя. Мне казалось, что пора, я жаждала его поцелуя. Каждый раз он говорил, что рано и надо дождаться, когда мне исполнится семнадцать, наступит наш Агардаш, и только тогда он меня поцелует. По-настоящему поцелует. Ну какая разница, сейчас или через три месяца? “Какой-же он зануда,” – подумала я.

      В очередной раз выглянула из-за угла и наконец увидела его. Моё сердце ускорило бег. В момент, когда он поравнялся со мной, я выскочила и буквально набросилась на него с криком:

      – Поймала!

      Крепкие руки обвились вокруг моей талии. Я целилась в губы, пытаясь поцеловать Макса, но как всегда цель не была достигнута. Я снова лишь мазнула губами по его щеке.

      Отпустив меня, он отступил на шаг.

      – Макс, поцелуй меня, – я умоляюще посмотрела в его фиолетовые глаза.

      Он тряхнул головой.

      – Нет Мидара, не могу, – и он снова сделал шаг назад.

      – Но почему? – я топнула ногой, – я тебе неприятна? У тебя кто-то есть? Ты говоришь, что я истинная для тебя, а истинные важны для оборотней, – в моем голосе слышалась злость, я сделала два шага по направлению к нему, – я не чувствую свою важность! Особенно тогда, когда ты шарахаешься от меня! Чем я важна? – я буквально выкрикнула ему это все в лицо. Меня изнутри жгла обида, я считала несправедливым такое отношение ко мне.

      Сильные руки Макса притянули меня, обнимая. Я обняла в ответ.

      – Ты – самое важное, что есть у меня, – его руки зарылись в мои волосы, и я услышала громкий вдох возле моей шеи, – как же все не вовремя.

      Отодвигаясь, он продолжил:

      – Идем, – он посмотрел на меня, в его глазах я увидела желтые огоньки, – я провожу тебя домой, а после мне надо поговорить с Верком.

      Возвращаясь,