Слово из трёх букв. Олег Игоревич Голиков

собеседника. Обычно подобные «доброкачественные» искры, попадая в холодный луч драконьего ока, умирали не родившись. Но теперь было даже немного стыдно. Правда, совестливый укол был секундным. Но я на всякий случай заказал третью порцию. Ира решила пойти по моей кривой дорожке, и спросила у подошедшего официанта рюмку текилы. Потом попросила ещё две.

      Некоторое время мы молчали. Я быстро спросил себя, не появилось ли у меня желание сблизиться с этой удивительной женщиной в известном смысле. Нет, не появилось. И это тоже было необычно и как-то настораживало. В любом случае надо было срочно придумать схему красивого расставания. И тут я услышал:

      – Наверное, думаешь о том, как было бы неплохо нам пойти к тебе в номер и там договорить? Или наоборот, ищешь пути вежливого отхода в одиночестве так, чтобы я не обиделась? Не ломай голову. Мы просто вызовем одно такси на двоих и разъедемся по нашим временным прибежищам. На сон грядущий хочу тебе рассказать шаблонную историю из моей прошлой жизни. Только, пожалуйста, если вздумаешь её описать в одном из своих рассказов, постарайся без имён. В дальнейшем эта просьбы была выполнена.

Из сборника «Её рваные джинсы»

      – Далеко ещё? – обернувшись через плечо, грубовато спросил коренастый пожилой мужчина, сверкая в сумерках белой рубахой, потемневшей на спине от пота.

      – Вот этот подъезд, – поежившись словно от холода, тихо ответила молодая стройная женщина. На первый взгляд она казалась совсем молоденькой и неопытной. Безупречная фигура не могла укрыться под льняным платьем-балахоном. И только грустные тёмно-карие глаза выдавали возраст – где-то за тридцать, не меньше.

      Спустя десять минут он натужно сопел над ней, вгоняя свою твёрдокаменную тоску в её сухое от отвращения лоно. Излив свою бесчувственную похоть, мужчина аккуратно перелёг на спину и вдруг услышал судорожное всхлипывание.

      – Вот те раз! Ну чего ты ноешь, красотка? Не бойся ты – я заплачу! – и он поднял брошенные впопыхах на пол брюки и достал из кармана портмоне. – Сколько там надо? Пятнадцать хватит?

      Лежащая рядом женщина продолжала всхлипывать, закрыв лицо руками. Ему вдруг стало по-настоящему её жаль. Но слабость длилась всего секунду. Он поднялся, положил деньги на стул, не спеша надел брюки и рубаху. Уже перед дверью он обернулся и мягко спросил:

      – Так чего ты расплакалась в самом деле? Деньги я дал, всё как договаривались. Лишнего от тебя не просил. И вообще – с твоей фигуркой и мордашкой моделькой бы работать, а не на набережной мужиков снимать.

      – Я себя не люблю! – неожиданно пронзительно вскрикнула она. И затравленно посмотрела на него глазами испуганного зверька. – Я себя ненавижу, поэтому и занимаюсь…этой гадостью – более спокойно продолжила женщина. Затем целомудренно прикрыла оголенную правую грудь простынёй, взяла с тумбочки длинный мундштук, аккуратно всунула в него сигарету и закурила.

      Он с любопытством присел на стул, услужливо стоявший у двери,