Исповедь русской американки. Валентина Попова-Блум

у кого-то недоумение.

      Итак, с раннего утра я получаю виртуальный завтрак на экране телефона, сервированный в великолепных красках и с цветами.

      Это – НОВОЕ в моей весьма продолжительной жизни, смешное, но необыкновенно трогательное начало дня (по нью-йоркскому и флоридскому времени с 4 до 5 утра! А по европейскому времени это 10 утра). Виртуальный завтрак приходит от моего недавнего платонического эмоционального увлечения – от нового знакомого по европейскому санаторию, романтического мужчины средних лет по имени Ивко. Безо всяких видимых мне корыстных побуждений. Как говорится, зацепились языками, а потом и мозгами.

      Короче, я уже почти месяц начинаю свой день с улыбки. Слава богу, научилась отключать звук от получения месседжа по WhatsApp, а то раньше из-за него просыпалась и так с идиотской улыбкой валялась в кровати, не в состоянии опять заснуть.

      Далее я виртуально на работе – на дежурстве до 9 утра, после чего мой офис открывается и я уже не ответственная за звонки от Answering service.

      Я быстро завтракаю стоя, просматривая Messages, почту и кошмарные новости, вскакиваю на моего двухлетнего красного железного коня («Mazda») и как угорелая несусь на морской пляж, чтобы занять небольшое место в тени сосен на белом песке рядом с бирюзовой, обычно спокойной водой Мексиканского залива.

      Уже завидуете? Да я сама себе завидую.

      Правда, почти всё в этой жизни я решала сама.

      Но кто-то из канцелярии Судьбы мне явно помогал. Может, за то, что я всегда старалась сделать что-то полезное для людей.

      Нескромно, но это чистая правда!

      В моем любимом тенистом местечке я пристраиваю старый, когда-то ярко-красный, раскладной пляжный стул, покрываю его древним полотенцем (чтобы ни у кого не было соблазна спереть, пока я пару часов хожу по сосновой аллее) и пытаюсь изобразить что-то похожее на спортивную ходьбу. Моя ежедневная дистанция – 3–4 мили. Это для самоуважения.

      Если больше, то самовосхищение зашкаливает.

      Иногда ходьба бодренькая, иногда – по типу старого ишака (которого никогда не видела), но с попыткой делать дыхательную гимнастику под соснами, где вся земля усеяна длинными иголками, источающими сосновый запах и полезные для легких фитонциды.

      Вернувшись к своему старому стулу – часто изнеможенной лошадью, но гордая выполненным перед собой долгом, – я плюхаюсь на него и утыкаюсь в телефонный экран.

      И тут у меня дилемма: утонуть в телефоне или включить мозг и что-то добавить в свой текст. Конечно, через короткое время мой мозг устанет и заленится, кожа нагреется от горячего солнца даже в тени, и я полезу в воду, к сожалению, не быстрой рыбкой, а притворюсь мэнэти (Мэнэти – manatee (амер.) – ламантины, морские коровы. – Авт.). Кстати, у нас есть местная рыба, которая выпрыгивает из воды на метр высотой, делает пируэт в воздухе и плюхается на пузо обратно в воду.

      Никто никогда не объяснил мне это явление. Но, недавно наблюдая это у моей подруги Юли на бэкъярде у залива, я, кажется, догадалась: рыбы так прыгают и плюхаются животом, чтобы вытрясти икру.

      Пусть