Сильнее ветра. Лия Аструм

смешно, Эмили. Какие сейчас могут быть поездки? У тебя нет на это времени», – очень правдоподобно спародировала я свою ближайшую родственницу. – И правда! Я ещё не выучила от корки до корки «Римское право», не изучила причины опиумных войн между Китаем и Великобританией, и в конце концов, – я театрально всплеснула руками, – как я смогу жить дальше, если не узнаю, как «Реставрация Мэйдзи» изменила политический и социальный ландшафт Японии?!

      – Э-э-э…

      Не будь я так раздражена, я бы посмеялась над ошалелым лицом Стефани.

      – Откуда вообще этому времени взяться?! – продолжала выступать я. – У меня школа, ворох домашки, курсы французского и английского, а ещё эта премерзкая йога, на которой я чудом держусь, чтобы не захрапеть. Вот скажи, зачем мне французский?! Я уже ненавижу всех французов, а я их даже в глаза не видела! И вообще! Франция – не моя страна! В древности там существовал закон, запрещающий женщинам носить брюки! И этот наполеоновский сексизм официально отменили только в 2013 году! Ты представляешь?! В 2013!

      – А что там про опиум?..

      Я зыркнула на неё таким взглядом, что она не рискнула закончить вопрос.

      – В итоге, они подарили мне какую-то космически дорогую, безумно редкую коллекционную книгу. Слава богу, на английском.

      Стеф недовольно скривила губы.

      – Гадость.

      – Вот и я о том же. – Кстати о гадостях. – Что там на этих столах? – спросила я её, мысленно представляя тонны крабов. Мама не ела мясо и считала калории даже в воде. Поэтому надеяться на то, что на столе вдруг чудесным образом обнаружится пицца – бесполезная трата времени.

      – Не всё так плохо, я видела что-то мясное.

      Ну прям утешила.

      – Торт же будет?

      – Да! – Мои глаза сразу загорелись.

      Мама считала сладкое самым великим злом на планете. Я была уверена, что маньяки и убийцы в её личном списке тяжких преступлений располагались строчкой ниже. Но именно в день рождения мне снисходительно разрешали съесть пару кусочков моего самого любимого лакомства.

      – Будет торт с карамелью и грецким орехом!

      – Боже, Джо, – фыркнула Стеф. – Я каждый раз поражаюсь твоей радости от простого куска торта. По десятибалльной шкале странностей это потянет на все девять. Но потом вспоминаю твою мать и думаю, что на твоём месте радовалась бы и чайной ложке сахара.

      Вывалить всё, что взбредёт в голову – в этом вся Стеф.

      – Плевать на торт. Есть новости поважнее, – отмахнулась она, словно эта тема изжила себя ещё год назад. – Как тебе новый сосед? О нём уже вся улица трещит. Он такой красавчик! – Сложив ладони вместе на уровне груди, она восторженно подняла глаза к потолку. Для полного набора не хватало струйки красных сердечек вверх.

      На моём лице отразилось недоумение.

      – Какой сосед?

      – Как, какой?! – поражённо всплеснула она руками. – Твой, конечно! Они переехали пару дней назад в соседний дом.

      – Слышала что-то, – пробормотала я, вспоминая, как вчера мы с мамой подъехали к дому, и какие-то