Последняя осень. Буря. Дарья Пырх

Яна, нервно поправив синий шарф. – Тут водятся призраки?

      – Только один, – замогильным голосом ответил Игорь. – Очень мстительный.

      – Глупости, – важно проговорил Захар Владимирович. – Вы получаете высшее образование. Будьте рациональными.

      Яна кивнула, одернула длинную юбку. На фоне черного пальто ее светлые волосы казались еще белее. Впервые они с Машей встретились на дне рождении Кирилла. Тогда Яна спорила о феминизме, считала, что женщины уже получили все, за что боролись в прошлом. В Машиных мыслях проскальзывала сотня ужасных шуток, но они так и остались неозвученными из-за банальной лени или равнодушия. В недавнем осеннем семестре, по словам Динары, Яна взялась за учебу, поучаствовала почти во всех университетских мероприятиях и научных конференциях, даже написала статью в поддержку женского движения за равные права. Причина столь разительной перемены осталась загадкой.

      «В кино красивые блондинки умирают первыми», – мимоходом подумала Маша.

      – Осторожно, тут скользко, – предупредил Захар Владимирович, поднявшись по высоким ступенькам.

      – Какой де… – Динара запнулась. – Кто кладет на крыльцо гладкую плитку?

      – Слышал, что брат ректора продает стройматериалы, – понизив голос, заговорщицки сказал Кирилл. – Совпадение?

      – Не думаю, – усмехнулась Маша.

      Захар Владимирович постучал, но ответа не последовало. Он потянул массивную дверь, та отворилась с громким скрипом. Студенты ввалились в закуток, служивший прихожей. В нос ударил запах краски. Грунтованные стены и полумрак напомнили склеп. Напротив входа зиял проем, справа вела наверх широкая лестница. Повсюду валялся хлам.

      – Добрый день, – громко произнес Захар Владимирович. – Мы приехали для университетского проекта.

      Раздался треск, в дальнем углу что-то зашевелилось.

      – Спускается, – сипло проговорил Игорь.

      Эхо подхватило и усилило стук шагов. Маша сглотнула. Она никогда не считала себя боязливой, но здание и вправду давило на нервы. Звуки стали громче. К взволнованной группе вышел худой мужчина в заляпанном комбинезоне, каске и респираторе. Из-за плохого освещения не удалось рассмотреть его лица. Сняв перчатки и маску, он дружелюбно произнес:

      – Здравствуйте, Захар Владимирович.

      «Марк?» – ахнула Маша, едва не упав. Сердце беспокойно забилось, мир сжался до одного человека. Она всмотрелась в осунувшееся лицо. Высокий лоб, скрытый косой челкой, острые скулы, прямой нос, зеленые глаза – черты давно отпечатались в памяти, но сейчас будто исказились. Ей стало одиноко без любящего взгляда и легкой улыбки. Жизнь словно издевалась, сталкивая с последним, кого она хотела видеть. Динара приоткрыла рот, выпалив:

      – Бортников?

      – Привет, – с неохотой сказал Марк.

      – Откуда? Тебя же исключили.

      По толпе пронеслась волна перешептывания и смешков.

      – Подрабатываю. На две недели.

      «Когда он устроился? Почему мне не сказал?» – недоумевала Маша,