Последняя осень. Буря. Дарья Пырх

побагровел от гнева, выпалил:

      – Ублюдок! Паскуда! Да я тебе…

      Леонид, сидевший неподалеку, мигом сориентировался и забрал орудие несостоявшейся мести.

      – Полегче, – сердито сказал он. – Без мордобоя.

      Игорь сел, Маша перевела дух. Эмилия ахнула, поняв, что пришла ее очередь.

      – Правда, – робко произнесла она.

      – Скажи, у тебя есть парень?

      «Игорь смутился?» – изумилась Маша.

      – Клеишься к ней? – гадко хмыкнул Глеб. – Не пытайся, тебе не светит.

      – Что вы двое не поделили? – строго спросила Динара.

      Те раздраженно переглянулись.

      – Нет, я свободна, – ответила Эмилия.

      Горлышко указало на Марка. Маша еле слышно ругнулась. «Будь я на ее месте, такое бы загадала, – мелькнуло в мыслях. – Заставила бы просить прощения, выслушивать мои упреки или говорить без посторонних. Он бы выполнил». В голове множились гениальные идеи, которые, она не сомневалась, показали бы Бортникову, какую умницу, красавицу, богиню он потерял.

      – Правда, – определился Марк.

      – Сложно придумать, – посетовала Эмилия, накрутив на палец локон. – О, знаю. У тебя есть девушка?

      – Очень оригинально, – фыркнула Настя.

      Сердце будто затихло. Маша сжалась, посмотрела на Бортникова. «Что он скажет? – ее бросило в жар. – Сменит тему? Заупрямится? Признается, что был неправ?» Время замедлилось, кровь застучала в ушах. Она поерзала. Марк взглянул в ответ, скривил губы и раздельно произнес, будто обращался только к ней:

      – Уже нет.

      – Что? – прошептала Маша.

      – Тост. За холостяков! – весело пробасил Михаил.

      Спокойный мирок, который Маша собирала по крупицам, рассыпался карточным домиком. Слова о любви и обещания фальшивили. Какой наивной она была, когда считала, что испытания остались в прошлом. Их отношения с самого начала казались нездоровыми. Она спасала Марка, потом он выручал ее из беды, так длилось до бесконечности. Психолог наверняка бы заявил, что ей не хватило отцовского внимания, поэтому она привязывалась к тем, кто не способен на сильные чувства. К глазам подступали слезы. Компания, дурацкое развлечение, Бортников – все вмиг опротивели. Хотелось уйти далеко-далеко, где никто не сумел бы ей навредить.

      – Ой, – побелела Динара, уставившись на бутылку. – Точно я?

      – Все честно, – сказал Марк.

      – Ладно, – смирилась та. – Правда.

      – Почему ты меня ненавидишь?

      Динара оторопела, пожевала губу.

      – Не обольщайся, Бортников. Мне на тебя плевать.

      Маша слегка расслабилась. На душе было гадко после признания Марка, но понимание, что ей ничего не грозит, ведь подруга не станет задавать каверзные вопросы, принесло спокойствие. К сожалению, бутылочка указала на Настю. Динара крепко задумалась, подперев кулаком щеку, затем изрекла:

      – Ты бы простила измену?

      – Никогда, – выпалила та. – Если узнаю, прибью или покалечу обоих.

      – Осторожней, Глебчик, – усмехнулся Михаил.

      – Ему, честному, нечего бояться, – сказал Кирилл.

      Очередь перешла