Элита богатства. Исследование психологии супербогатых предпринимателей. Райнер Цительманн

относительно того, что их отличает»[93].

      Два года спустя Кристина Кестель заявила, что термин «элита» «проблематичен по причине своей крайней неоднозначности»[94]. Она описала «путаницу различных определений, пытающихся примириться с реальностью»[95]. И подтвердила: «Тем не менее возможно прийти к наименьшему общему знаменателю, сформулировать основное понятие термина „элита“, что, по крайней мере, также означает, что элита – это социальный субъект, который появляется как продукт процесса отбора и затем становится видимым для других как меньшинство, оказывающее определенное влияние на развитие общества». Однако она признала, что это «наименьший общий знаменатель, определенный в крайне расплывчатых терминах»[96].

      Как было показано выше, ученые раз за разом убеждались в том, что едва ли существует консенсус относительно определения «элиты». Это относится к исследованиям, проведенным как в США, так и в Германии. В 2012 г. американский социолог Шамус Рахман Хан заявил, что определение термина «элита» – непростая задача, так как «ученые в этой области редко дают определение своему термину, и, таким образом, существует мало согласия (или даже дискуссий по поводу) определения». Сам Хан дает общее определение элиты как «тех, кто имеет непропорционально большой контроль над ресурсом или доступ к нему»[97].

      В 2006 г. Герфрид Манклер, Грит Страфиенбергер и Маттиас Болендер отметили, что проблема с определением начинается с «двойного значения» термина «элита»: «Это одновременно социально-аналитическая и политико-полемическая категория. Его использование в основном чревато двусмысленностью из-за желания либо определить элиту нормативно, либо описать ее положительно»[98]. В этой книге термин используется как социально-аналитический описательный термин, а не как нормативный.

      Фелбер предложил еще одно различение в отношении термина «элита» в зависимости от того, на основании каких характеристик – субъективных или объективных – происходит отнесение к элите. «Субъективные» критерии – это те, которые сосредоточены на фактах сознания; соответственно, индивиды, принадлежащие к элите, – это те, которые, как считается, принадлежат к элите. В отличие от этого „объективные“ критерии относятся к характеристикам, которые существуют независимо от сознания тех, кто в них участвует; люди, принадлежащие к элите, принадлежат к ней потому, что они обладают этими характеристиками, независимо от того, осознают они этот факт или нет»[99]. В этой книге термин «элита богатства» используется объективно, т. е. независимо от того, описывают ли люди, принадлежащие к элите, себя как принадлежащих к элите или нет. Поэтому восприятие человеком себя как члена элиты не является определяющим фактором в определении его принадлежности к элите.

      В современных исследованиях доминирует функционалистский подход. Этот подход отказывается от концепции единой,

93

Armin Nassehi, «Differenzierungseliten in der ‚Gesellschaft der Gegenwarten‘», in Deutschlands Eliten im Wandel, edited by Herfried Münkler, Grit Straßenberger, and Matthias Bohlender (Frankfurt-am-Main: Campus Verlag, 2006), 255.

94

Christine Kestel, «Über Elite: Form und Funktion von Elite-Kommunikation in der Gesellschaft der Gegenwarten» (PhD diss., Ludwig-Maximilians-Universität Munich, 2008), 16.

95

Ibid., 24.

96

Ibid., 45.

97

Shamus Rahman Khan, «The Sociology of Elites», Annual Review of Sociology 38 (2012), 362.

98

Herfried Münkler, Grit Straßenberger, and Matthias Bohlender, «Einleitung», in Dies: Deutschlands Eliten im Wandel (Frankfurt-am-Main: Campus Verlag, 2006), 13.

99

Felber, Eliteforschung, 20.