Записки счастливой прихожанки. Дарья Донцова

остальные дети, даже те, кто определенно младше первоклассницы, старательно подпевали хору, я изо всех сил растопыривала глаза. Через какое-то время круглолицая женщина, которую называли Матушка, взяла меня за правую руку и зашептала:

      – Сложи пальчики так, словно хочешь соль взять!

      Поскольку в этот вечер, который уже превратился в ночь, все вокруг вели себя ну очень необычно, я не удивилась, соединила указательный, средний и большой пальцы и прошептала:

      – Правильно?

      – Да-да, – очень тихо одобрила тетенька, – и когда все крестятся, тоже так делай.

      Я уставилась на свои пальцы, потом посмотрела по сторонам, увидела, что все, включая ребят, подносят руку ко лбу, потом к животу, правому и левому плечу, и повторила движения.

      – Умница, Агриппинушка, – зашептала круглолицая женщина, – пусть Матушка Богородица тебя всегда хранит.

      – Мою маму зовут Тамара Степановна, – уточнила я.

      Собеседница прижала девочку к себе:

      – Ах ты, горемыка!

      Тем временем сказочное представление продолжалось. Отец Владимир несколько раз поднимал над головой толстую книгу в переплете из желтого металла. А еще он ходил вокруг стола, размахивая банкой, родной сестрой обложки тома. Склянку тоже сделали из материала, который по виду напоминал золото, она висела на цепочке, из нее валил дым. Странно, но я не закашлялась, пахло чем-то приятным, как от Луки.

      Стоять пришлось долго, у меня устали ноги. Другие дети не жаловались, поэтому и я решила потерпеть. Но очень обрадовалась, когда Отец Владимир наконец-то перестал бубнить что-то на непонятном языке.

      И тут все выстроились в очередь к столу – вначале мужчины, за ними женщины, дети. Я оказалась последней.

      Отец Владимир взял большую, яркую, желтую вазу и вдруг сказал:

      – Пусть Агриппина подойдет первой.

      Я растерялась, бабушка взяла внучку за руку и подвела к Отцу Владимиру, двое мужчин в халатах подсунули девочке под подбородок красное полотенце, перед моим лицом замаячила позолоченная ложка.

      – Ротик открой, – тихо подсказал один из дяденек, – потом закрой, проглоти.

      Я послушно выполнила указание, какая-то из женщин быстро схватила девочку, подвела к небольшому столику, протянула чашку, в которой плескался, как мне показалось, компот, вручила небольшой кусок белого хлеба со словами:

      – Съешь и запей.

      Маленький ломтик булочки оказался волшебно вкусным. А в чашку налили не компот, красное вино. Я знала его вкус. Когда маленькая Грушенька заболевала, бабуля подогревала чайную ложку кагора и говорила:

      – Выпей, потом наденем шерстяные носочки с горчицей – и спать. Завтра проснешься здоровой. Немного настоящего кагора, носки, горчица – и нет болезни.

      Бабушка никогда не ошибалась, температура наутро оказывалась нормальной.

      После того как все съели свои кусочки хлеба, выпили вино, Отец Владимир вдруг встал на колени, и все, включая меня, поступили так же. Мужчина