Под припев цикад и сов… Книга стихов. Лидия Лавровская

кольцами Сатурна

      Сжимали, гнули ипподром веков!

      Японский Нестор

      Оживает влажной розой

      Иероглиф… Дальше кисть

      Заскользила нежно, грозно —

      Непреложнее, чем жизнь.

      Пагода приоритетов

      Нераздумчиво четка,

      И единым силуэтом

      Громоздятся в ряд века…

      Тургеневская девушка

      Так легко взлетела по ступеням,

      В горле – плеск нежданных сладких слез,

      Вкруг беседки – птиц весенних пенье,

      И благоуханье нежных роз…

      Ах, наинежнейшая из женщин

      Девушка Тургенева в саду!

      О спасенье мира – и не меньше —

      Спозаранку грезит на беду.

      Так легко взбежала по ступеням…

      А потом и в монастырь, в народ,

      На чужбину с жаждою спасенья,

      На позорный эшафот пойдет.

      Русские поэтессы

      Анне, Марине

      Поэтессы, небес невесты…

      Нет, зачем? Именуйтесь: ПОЭТ!

      Из мужского, крутого теста!

      И по кручам зыбучим отвесным

      Напророчили путь им крестный,

      И страшнее его – нет.

      Два слова к двум цитатам

      Внук Николая I вел. кн. К.К. Романов после объявления войны Германией, родины другого деда и обеих бабок, выбираясь из нее в Россию, был высажен из вагона и с малыми детьми шел пешком.

По воспоминаниям современников

      «Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари, что дадут!»

В. Ленин в письме к И. Арманд6 марта 1917

      Дадут, Вильгельм не подведет.

      Поставив за два века пару дюжин

      Принцесс и принцев дюжинных недужных

      (Екатерина лишь не в счет!),

      В довесочек к невиданной войне

      Большевиков подкинуть было нужно!

      Что ж, по веленью бесов ли, «по дружбе»

      Германия расщедрилась – вполне.

      «Весь мир – театр…»

      Конь каурый удрученный

      В сон томительный скакнет,

      Моря плеск серо-зеленый

      Громким ржаньем перебьет…

      Расплету ему косицы,

      Что лукавый навязал,

      Приголублю – рыжей птицей

      Грянет между волн и скал!

      Воля, воля… Нам бы, овцам!

      В некончающемся сне

      Золотом каурым льется

      Солнце в ледяном окне

      Ледяных времянок сирых,

      Будь там бомж иль богатей…

      В мире нашем нету мира,

      Лишь крикливый театр теней.

      Ахматова шестидесятых

      «Меня бес дразнит… Ахматова В почтовом поезде!»

А. Блок «Записные книжки», 1914

      И с несомненностью постичь:

      В серебряно-седой царице

      Та , давняя – бесовский бич,

      Почтовый райский голубь – длится,

      Трепещет в строгом складе губ!

      И, как лесных зверушек стая,

      Мир, искони «жесток и груб»,

      У ног поэта замирает.

      «Родина, отринувшая многих…»

      «Наша