Толгское чудо. Тимофей Веронин

с силой тереть ладонями перепачканное кровью лицо. К горлу подступал комок. Еще немного – и он разревется, как это делает только всякая мелюзга. Нет, нельзя реветь. Его тогда парни точно ни во что ставить не будут. Но комок в горле рос и рос. Еще чуть-чуть – и он зайдется в крике, в слезах, всё-всё, что наболело, выплачет. Но нельзя ни в коем случае, разревешься – так тебе еще в нос сунут.

      И тут он опять увидел те глаза. Они глядели на него откуда-то сверху. На самом деле они были невидимыми. Но он их видел. Они слагались из тумана и синих просветов в сером небе. На этот раз глаза глядели на него почти с неба. Остановились над какими-то развалинами и глядели. Что это за развалины? Невысокие стены, словно крепость какая-то, но для настоящей крепости низковаты. Стены обвалились, на них следы штукатурки, а так – торчат посеревшие кирпичи. Так что это? Алеша на секунду задумался. Неведомые глаза еще раз согрели его тихим взглядом и растворились в сером небе.

      С чего всё начиналось

      – Стройсь! – раздалась отрывистая команда. И все доставленные в грузовике мальчишки спешно выстроились в ряд.

      Алеша стоял одним из последних. Он был небольшого роста, хотя по возрасту (ему минуло пятнадцать) далеко не самый младший. Вышел начальник, маленький и толстый майор, и долго что-то говорил вновь прибывшим. О правилах поведения, о распорядке дня, о необходимых работах. Но Алеша не мог его слушать. Стоя плечом к плечу с другими, такими же, как он, мальчишками, он глядел то на развалины, то на длинный забор с колючей проволокой, то на серые проплешины снега и ворон, которые вышагивали среди сухой травы. Они были похожи на начальников, когда те ходят, заложив руки за спину и важно кивая. Именно так говорил с ребятами тот майор. Вороны как будто специально его передразнивали. Алеша невольно улыбнулся.

      – Эй ты, пацан, третий с конца, чего лыбишься? – вдруг оборвал свою речь начальник. – Три шага вперед. Повтори, что я только что сказал.

      Алеша сделал пару шажков вперед и молчал, опустив голову.

      – Я что, непонятно говорю? Три шага вперед! Ну-ка обратно в строй, и снова – три шага вперед. Все тебя ждут, а ты тут как чурбан.

      Алеша попятился назад и снова вышел, на этот раз на три шага.

      – Разве так шагают? Ты что, курица? – брезгливо поморщился майор. По строю пробежал смешок.

      – Отставить! Вы что тут, в цирке? Чтоб я смеха не слышал. Вы сюда что, развлекаться прибыли? Равняйсь! Напра-а-а-во, шагом марш! – скомандовал майор, и ребята повернулись кто направо, кто налево.

      – Отставить! Ты, – указал майор на Алешу, – ты, ты, ты, – тыкал пальцем он еще в нескольких ребят, которые неправильно выполнили команду, – выйти из строя! Вы сегодня без ужина, до вечера мыть уборные, поняли? Товарищ сержант, отведите их куда надо, – обратился майор к молоденькому конвоиру.

      Наказанные отправились вслед за сержантом. Свои