Они уходят. Юрий Платонович Гончаров

случилось?

      Мельком взглянул на неё, вдруг она показалась такой жалкой, в напрасных потугах остановить следы начинающего увядания.

      Кто она мне и я ей? Ведь у нас нет сумасшедшей любви, да если она и бывает, да то, наверное, только в юности, если вообще бывает…

      Нам хорошо вдвоём?.. Но вечером часто не о чем говорить… Разве можно прожить остаток жизни вот так глаза в глаза… Это сейчас, а дальше? Так ведь недалеко и до ненависти…

      Что со мной? Так повлияла встреча с безвестной девчонкой? Или я всерьёз не задумывался о жизни с Еленой… Плыл по течению, куда вынесет, а оказывается вот он поворот и, надо решать, может пора на берег?..

      Не глядя на несостоявшуюся спутницу, сказал:

      –Я сейчас тебя домой отвезу.

      Встревоженные непонимающие глаза:

      –У тебя что-то срочное? С работы звонили?

      Онемевшими губами выдавил:

      –Нам лучше расстаться!

      –Так!.. – молча, осмысливает услышанное. – Косогоров разболтал всё-таки!

      Ни в чём не виноватый Серега оказался крайним. Интересно, о чём он умолчал?

      Злые слёзы в глазах:

      –Останови машину!

      –Я тебя домой отвезу…

      Она жёстким, с надрывом голосом:

      –Остановись! На метро доеду!

      Вышла из машины, бросила на сиденье ключи:

      –Не смей мне звонить! За вещами Рита зайдёт!

      С неожиданной силой хлопнула дверцей.

      Опять иду вдоль рядов. Что я ей скажу? Как подойти к абсолютно незнакомому человеку?

      Она стоит там же около прилавка с разномастными котятами. В нерешительности остановился. Взглянула на меня, опять взрыв в голове последовательных ярких образов, как кадры кино, только более ярких и объёмных. Почувствовал даже музыкальный ритм, как будто меня спрашивают на незнакомом языке, только это язык образов, а не слов.

      Нерешительно приблизился, она смотрит на меня, в глазах боль и смятение.

      В наше время даже бомжи одеваются более прилично. Существует множество благотворительных фондов, церковь одевает и кормит неимущих, выдает только грязь на одежде, да специфическая внешность любителей горячительных напитков. То, что одето на девчонке, даже последний бомж вряд ли наденет! Бесформенная куртка, первоначальный цвет которой уже с трудом угадывается, на голых без колготок ногах сапоги со сломанной молнией явно больше ступни на несколько размеров, но на удивление чистое очень красивое лицо. На вид не больше восемнадцати-двадцати лет, но скорее всего ещё меньше. В таких условиях человек раньше взрослеет и старится.

      –Тебя как зовут?

      Продавцы уставились на нас, она молчит, но я опять вижу разноцветные образы. Рынок, люди вокруг нас растворяются, краски становятся яснее и объёмнее. Тряхнул головой, видения исчезли, остались только ждущие чего-то глаза.

      –Немая она, милок!

      Старушка с котятами с состраданием смотрит на неё.

      –С утра тут стоит, с места не сходит! – вздохнула. – Вроде как не в себе девка! Мы с Натальей Николаевной покормить её хотели,