Ошибки и допущения. Натали Ловели

руку вперёд для рукопожатия.

      Невольно сжавшись от грозного голоса приятной наружности матери ученицы, Мария от удивления, совсем не думая протянула руку. Рука Амелии крепко ухватила тонкие пальцы гостьи и сжала довольно сильно. Хмурый взгляд перекосил лицо женщины, что прибило учительницу к полу ещё сильнее. Мало того, что она позволила прикоснуться к себе постороннему человеку, что уже смирило тело испугом, так и взгляд со всей тяжестью опустил в отвратительное содрогание, глаза Амелии прошлись от самых кончиков пальцев ног до самой высокой точки макушки Марии. Видеть таких людей со стороны неприятно, а вот жизнь с ними сущий ужас, учительница недооценила травлю, которой может подвергаться Алёна. «Надо говорить осторожно, чтобы не навредить бедной девочке», – подумала учительница.

      – Так чем же я обязана присутствию классной руководительницы дочери в моём доме? – насторожено спросила женщина.

      Она, как цербер только и ждала, как ухватиться за возможность найти очередные доказательства несостоятельности Алёны, давно уже приняв для себя, что её дочь абсолютное ничтожество.

      – Алёна попросила меня дополнительно позаниматься с ней по английскому, – не вдаваясь в подробности ответила Мария.

      – Это правда? – на сей раз Амелия спрашивала свою дочь.

      Девочка заворожённо кивнула и благодарно кинула взгляд на Марию Ивановну. Нельзя было допустить, чтобы женщина узнала о беременности ученицы, и классная руководительница сделает всё возможное, чтобы этого не произошло. Не зря Фролов волновался, его подруге и правда может угрожать серьёзная опасность, вот только совершенно по иному поводу. Что может сделать такая мать узнав правду? Если паршивый прогул приводил к избиению, то страшно представить, какой эффект нанесёт новость о беременности.

      – Алёна, иди пожалуйста в свою комнату, я хотела бы поговорить с твоей учительницей с глазу на глаз, – приказала Амелия.

      Алёна незамедлительно подчинилась, после чего Амелия принялась с пущей силой осматривать Марию, ища признаки лжи, но не заметив перемен, удовлетворилась объяснением и пригласила пройти на кухню.

      – Вы предпочитаете чай или кофе? – поинтересовалась мать ученицы и заранее поставила на плиту чайник.

      – Не надо беспокоиться, – скомкано ответила Мария Ивановна.

      – Не посчитайте за труд, выпейте со мной хоть чашку чая. Я бы хотела узнать об успехах моей дочери, а беседовать приятнее во время чаепития, вы так не думаете? – заливистым голосом отрапортовала Амелия.

      Тактика, выбранная женщиной, не совсем была понятна учительнице, нарочито сердитый тон сменился проявлением радушия. Единственным объяснением резкого изменения настроение могло служить только одно: Амелия не поверила ни одному слову и теперь пыталась выведать настоящую причину прихода. Поставив на стол две чашки с чаем и вытащив из навесного шкафчика разнообразные угощения от мармелада до затяжных печений и поставив их подле кружек,