Чужак. Зоэ Арчер

красив, но она его не знала. Впрочем, она может кое-что о нем узнать.

      – А где живут ваши родные? Родители, братья, сестры… жена.

      «Не слишком ли я дерзкая? – подумала Элис, покраснев. – Но он вроде бы не обиделся».

      – Сестра – в Бакстоне, отец – в Шеффилде, а жены у меня нет.

      «У меня нет никаких причин радоваться такому ответу, – решила Элис. – Ни малейших!»

      – Вы могли остаться в Шеффилде, – заметила она. – Там много работы.

      – Все, кого я знаю, работают на фабриках по производству ножей. Мир сужается до точильного колеса. Я даже вступил в армию, в инженерные войска. Именно там и научился обращаться с различными машинами.

      – И как?

      – Что «как»? – вскинул брови Саймон.

      – Это сделало мир не таким узким?

      До сих пор она не бывала дальше Ньюклея и то – очень недолго. Весь остальной мир казался ей ужасно интересным, ужасно привлекательным и ужасно большим. Ох, какой потерянной она бы почувствовала себя там совершенно одна…

      – О да, Индия, Южная Африка – поразительные места… Напоминают о том, что в жизни есть вещи гораздо важнее, чем быть просто англичанином.

      Должно быть, Элис удивилась такому ответу, потому что ее спутник добавил:

      – Похоже, я застал проницательную и умную мисс Карр врасплох.

      – Большинство бывших солдат, побывавших там, называли эти страны «дикарскими» или «языческими». Не «поразительными».

      Саймон с улыбкой ей ответил:

      – В мире много разных людей. На некоторых не слишком хорошо сидят выданные им мундиры.

      Элис начинала понимать, что ее собеседник именно из таких людей. Глядя на кусты живой изгороди справа, она увидела старый вяз с согнутыми от ветров ветвями. Она видела это дерево дважды в день всю свою жизнь, и все же сейчас впервые в жизни она заметила по пути из шахты в деревню что-то новое и удивительное – человека с лицом аристократа, выговором рабочего и взглядами философа. Причем держался он, расправив плечи, словно не провел десятилетия, скорчившись в шахте, но гордо маршировал по земному шару.

      – «Уилл-Просперити» не походит на другие шахты, – заметил он. – Там платят настоящими деньгами. Не жетонами. Я думал, нечто подобное делают только в Америке, в лагерях лесорубов и на рудниках. – Неплохо бы ему узнать историю этого места, если он собрался здесь работать.

      – Лет десять назад на руднике сменился хозяин. Американские и австралийские рудники сильно понизили цены на медь. Больше половины шахт Корнуолла закрылись. Мы все были уверены, что и нам конец, и посчитали это благословением Божьим. Но тут какие-то люди предложили выкупить шахту. – Элис со вздохом покачала головой. – Никто из нас не представлял, какова будет цена. А потом стало слишком поздно.

      Те дни были кошмарными. Каждый день люди просыпались, дрожа от страха, гадая, смогут ли протянуть еще немного или потеряют все. Казалось, бедность нависла над деревней и шахтой костлявым призраком… Люди собирались у своих домов и в двух кабачках