Слепая страсть. Юлия Витальевна Кажанова

кидаю салфетку.

      Быстро добираюсь до музыкальной комнаты и прикладываю палец к сканеру. Загорается зелёная лампочка, и дверь открывается. Дом у меня умный, всё автоматизировано, чтобы в случае появления нежданных гостей те не могли пройти дальше коридора.

      Открываю дверь шире и понимаю, что в комнате темно, а Евы не видно. Сбежала? Но охрана же была рядом.

      Уже хочу уйти, как неожиданно обнаруживаю малышку. Она сидит на полу, обхватив коленки руками, и смотрит в никуда.

      – Ева, а что ты делаешь? – спрашиваю взволнованно, приседая рядом с ней, и касаюсь её рук.

      Да они же ледяные! Сама девушка тоже выглядит бледной и какой-то потерянной.

      – Выполняю твою волю, сижу взаперти, – шепчет посиневшими губами и наконец-то поворачивает ко мне голову. Там нет страха, только обида, сожаление и первые нотки угасания.

      – Почему ты не вышла?

      – Как? Ты же закрыл дверь. Я дёргала ручку, она не открылась. Знаешь, дети в школе просто забирали очки, а ты их переплюнул. Запер меня на день и даже воды не дал. Ну что, доволен?

      Что за бред!

      – Но я не запирал тебя! Тебе нужно было просто прислонить палец к датчику над ручкой. Видишь! – и поворачиваюсь к двери, показывая на маленький экранчик, но тут же замираю.

      Не видит. А как иначе, когда я сам забрал очки и ничего не рассказал про систему безопасности. Я вообще ей мало что сказал. Только вдолбил в её красивую головку, что должна делать она.

      – Ну да, вижу. А ты шутник, – усмехается с такой болью, что мне самому становится тошно. Я ведь не хотел, я просто забыл.

      Девушка облокачивается о стену и пытается встать, но почему-то это у неё плохо получается. Ноги словно не держат хозяйку.

      – Ева, что не так? У тебя что-то болит? – беспокойство ещё одной волной ударяет по мне, заставляя почувствовать себя сволочью.

      – Ноги онемели от холода. Можно я пойду в свою комнату? – уже шепчет и впервые опускает передо мной голову. А мне больно. Сердце рвётся от жалости к ней и от злости на себя.

      – Прости, я не хотел, чтобы всё так получилось, – говорю, а потом, подойдя, подхватываю девушку и ощущаю, как она замёрзла. Её нужно срочно отогреть!

      – Нет, я сама. Прошу, хватит на сегодня, – умоляет, и я вижу первую слезинку.

      Она не должна плакать, не из-за меня.

      – А ты знаешь, где находится твоя комната? – спрашиваю, вынося девушку в коридор, и сталкиваюсь с взволнованными взглядами друзей. Разговор они слышали. Мы все допустили этот промах.

      – Нет, но…

      – Ева, ты почему не позвала на помощь?

      – Шутник, это ведь твой дом. Кому я здесь сдалась? Или думаешь, если я попрошу меня освободить, они это сделают? Ты же сам сказал, что все слушают только тебя.

      – Но я же не совсем это имел в виду!

      – Почему ты не пришёл раньше, если волновался? – молодец, умеет задавать правильные вопросы, на которые у меня нет ответов!

      – Скажи честно, я ведь тебе не нужна на самом деле. Зачем всё это?

      И опять вопрос без ответа.

      Взлетаю