Ордынский период. Голоса времени. Отсутствует

пытать:

      «Вглядись, вглядись, почтенный Жамуха:

      Что там за люди? Кто бы это были?

      Похоже, будто резвых жеребят,

      Насытившихся, с привязи спустили.

      Смотри, смотри: они всё ближе к нам,

      Всё гонятся за нами по пятам».

      На это Жамуха ответил:

      «Уругудов и Мангудов узнаю:

      И пеший их пугается, и конный.

      Как безоружный перед ними слаб,

      Так слаб пред ними и вооруженный.

      Любой с врагами на расправу скор:

      Разоружат – и кончен разговор.

      С отвагою они стремятся в бой,

      Противнику всегда дают отпор».

      «Что ж, коли так, нам от поганых этих подальше надобно держаться», – промолвил Таян-хан и дальше отступил, все выше в горы.

      Там снова вопрошает Жамуху трусливый Таян-хан: «Кто это вслед за нами голодной птицей летит, стремится?»

      На это Жамуха ответил:

      «Вон тот, что нас преследует один,

      Не кто иной, как анда Тэмужин.

      Хан Тэмужин – силач,

      Он телом – исполин.

      Броню на нем

      И шило не проткнет,

      Игла в кольчуге

      Дырки не найдет.

      И свищет, рыщет

      Голодной птицей он.

      Как зверь за пищей,

      Вперед стремится он.

      Вы давеча, однако, похвалялись, мол, мы, найманы, нападем и разнесем монголов в пух и прах. Теперь они пред вами, так побейте ж их!»

      Но, возбоявшись богатырей Чингисхана, Таян-хан изронил такое слово: «Нет, Жамуха, сейчас нам будет лучше подальше в горы отступить». Но, выше забираясь в горы, он видел по пятам идущую погоню и снова вопрошал у Жамухи:

      «Скажи мне, что за исполин преследует нас неотступно?»

      На это Жамуха ответил:

      «Не узнаешь? Огэлун хатан сын

      Сюда несется вскачь,

      Он Хасаром зовется у врагов,

      Вскормленный человечиной силач.

      Верзила грозный, вымахал в сажень,

      Блестя броней, напропалую мчится.

      И кажется, навис уже, как тень,

      Свежатиною жаждет поживиться.

      Могуч!.. Тяни его хоть три быка —

      Упрется Хасар, и не сдвинешь с места.

      Утроба велика не велика —

      Шутя трехлетку-коровенку съест он.

      А доведется воина настичь,

      Так тут ему и вовсе не задача:

      Проглотит человека, словно дичь,

      С колчаном и со стрелами в придачу.

      Представьте, человек стоит живой,

      Вдруг тень падет – и вмиг его не станет.

      А злыдень помотает головой —

      И жертва даже в горле не застрянет.

      А если Хасар гневом распален,

      Хватает из колчана стрелы он,

      В намеченную цель проворно мечет.

      Случится, жертва не видна порой

      И от стрелка сокрыта за горой —

      Стрела ее сразит иль изувечит.

      Взъярился Хасар и рассвирепел —

      Возьмет охапку самодельных стрел

      И вроде в пустоту метнет их кучей.

      Перемахнут они за гребень гор,

      И будет войску за горой разор:

      Падет погибель на людей из тучи.

      Здесь