Солнечные дети тёмной планеты. Владимир Лавров

пропажи. Кошка сидела на месте и изображала полную безмятежность. Собака в это время бочком – бочком покинула кухню. Мы наблюдали эту сцену из-за обеденного стола и с интересом ждали, когда мама заметит исчезновение мяса.

      Через несколько секунд кошка поднялась и неторопливо ушла, очевидно, за своей долей добычи. Мама хватилась пропажи только через минуту, когда уже зашипела сковорода. Сначала мама проверила пакет, потом задумчиво сказала: «Вроде выкладывала?» Первым не выдержал Мася:

      – Его кошка с собакой украли!

      – Как?

      Мы засмеялись и пересказали историю. Мама рассердилась и сказала, что хотела пожарить нам мясо на обед, с собою, и что теперь мы будем есть только сыр. Мы данному факту были только рады: кусок, что принесла мама, наша семья получила после раздела мяса одного бизона, случайно убитого охотниками, а мясо у бизонов не самое мягкое. Есть сыр гораздо приятнее, особенно тем, у кого ещё шатаются некоторые молочные зубы. А вот папу история совсем не рассмешила, он предпочёл бы мясо. По дороге к роще папа измучил нас с Найвой таблицей умножения, которую мы давно прекрасно знали.

      Мы с папой подрубали деревья, оттаскивали в сторону и распиливали на чурбачки, женщины с Масей обрубали ветки и тоже пилили.

      День клонился к вечеру, горка чурбачков радовала взгляд. Мы сидели на поленьях и перекусывали, когда кое-что произошло. Найва долго смотрела на маленькую точку в небе, потом сказала:

      – Кажется, он снижается.

      Все подхватились, чтобы бежать в лес, но это был не дракон. Мы долго не могли понять, что это такое, пока не стало ясно, что это летающий корабль. Он был огромен! Он был больше тех кораблей. которые привозили нам по морю железо и другие полезные вещи. Но это, несомненно, был корабль: такое большое количество непонятных выступов, загогулин и пристроечек ни на одном живом существе не возникнет. Кроме того, он сиял, как отполированная сталь. Корабль сел между нами и лесом, отрезая нам пути к бегству: позади нас находились скалы (в которых, впрочем, было несколько убежищ).

      Меня удивил рисунок на борту корабля: три горизонтальные полосы – белая, синяя, красная – а посередине человек, скачущий на чём-то типа коровы и поражающий копьём дракона под ногами коровы. Человек был облачён в металлическую одежду, видимо, этот народ умел делать такую одежду из металла, которая могла выдержать удар дракона. Почему-то я подумал, что на этом корабле могут быть только хорошие люди, раз они выбрали своим символом человека, способного побеждать драконов.

      – Самострелы к бою. На счёт три бежим к убежищам, – скомандовал папа.

      – Я думаю. не придётся, – сказал я, – посмотри на их рисунок на борту. Папочка сощурил глаза – от постоянной работы с мелкими деталями и чертежами видел он уже не очень хорошо. Пришлось ему описать человека на корове. Папочка удивился.

      В борту корабля открылась дверь. Забавное дело: она откинулась вниз, а потом разложилась вдвое, становясь тем самым удобными сходнями для пассажиров.