Кадуцей. Беллатрикс Темникова

в пути.

      Каждый шаг – откровение. Тысяча лье позади.

      Но не высказать более – это нельзя

      на Иггдрасиле распявшей себя.

      ЧАСТЬ II

МАТРИЦА

      В мутных вялотекущих водах непременно мутируешь в су … суку.

      О, Ганг, я видела твое сияние и купалась в кристальной чистоте,

      мы были повержены грубым невежеством и страстями неудачных экспериментов.

      Моя скорбь бесконечна, как время, которое замыкается в спираль,

      соединяя будущее с прошлым.

      Скорбь трансформируется, лишь когда время вернется

      и дельфины снова станут собой.

      Иное ложь. Рваная улыбка Джокера, грим на побитом лице.

      Попытки быть, дешевые психологические трюки, основанные на коллективном надрыве … Социальные стены

      и широко закрытые глаза на очевидное.

      Я ясно вижу, поэтому покуда великие воды грязные,

      я не могу быть счастлива.

      Нашпигована,

      отфильтрована,

      в этом городе

      замурована.

      И не вырваться,

      не сломить тиски,

      в этой слабости

      жить, как в повести.

      Пыльной наглостью

      затмевать мозги

      поколениям

      стадной мелюзги.

      Умирая душой

      в консервации,

      зависеть

      от атомной станции.

      Вот он, человек. Венец природы.

      Жрать отбросы и смердить во всем.

      Не найти мне чистые здесь воды,

      лишь укрывшись за алмазным куполом.

      Не животные – гниющие телеса.

      Мысли жвачками в подобии полей.

      Все касания рождают волны стресса,

      проклиная слой дремучий всё сильней.

      Я ненавижу свою жизнь – она абсолютно несчастна.

      Я ненавижу свою жизнь – здесь только небо прекрасно.

      Я не хочу зависеть от людей, которые мне противны.

      Мне не понятно, как в этой мгле мыслить позитивно.

      У меня к вам нету доверия.

      Всё доверие  – суеверие.

      Переломный момент откровения  —

      хочешь ты лишь к себе отношения.

      Я смотрю с неучтенной позиции,

      где видны лишь твои амбиции.

      Я смотрю из тени, где не скрыто,

      что сознанием твоим закрыто.

      И доказывать мне не нужно, что тебя не снесет ветер южный.

      Ведь, как все, ты хочешь одно – получить людское тепло.

      В холоде, человек, погибаешь, – Бога так никогда не узнаешь.

      Я писала книгу души,

      я корпела над каждой строчкой.

      Чувства сердца едва слышны,

      и мерцания правды не точны.

      Город стих и наполнился сном,

      беспокойно его дыхание.

      Мы в кирпичной арене живем,

      предавая свое сознание.

      Это души бессилие

      меня выпивает в ноль.

      Жизнь звучит, как насилие.

      И причиняет боль.

      Черные полосы ладаном

      не перебить – это факт.

      Майская