Уголовное право и процесс. Не теоретические советы начинающим адвокатам и следователям, а также обвиняемым и их родным. Ф. Г. Беджанов

Губерман

      Нас привязывают к жизни те, кому мы

      служим о порой.

      М. Эбнер-Эшенбах

      Меня часто спрашивают, особенно бывшие сослуживцы по следственной работе, о том, не стыдно ли мне защищать «негодяев», которых в течение 22 лет, расследуя уголовные дела, подготавливал к отправке, как обычно говорят, «в места не столь отдаленные». Не лукавя, отвечаю, что большей частью защищаю не преступника, а его родных, стараюсь облегчить их участь его скорейшим возвращением домой. И потом, не все они «негодяи», значительная часть – люди, сделавшие неверный шаг, не думая о последствиях. Перед взятием на себя обязательств о защите встречаюсь и беседую с подзащитным и если убеждаюсь в том, что он все-таки «негодяй» и «беспредельщик», то под любыми предлогами отказываюсь от заключения с ним или его родственниками соглашения об оказании юридических услуг. Но в любом случае для родственников он все равно родной и близкий, и они желают, чтобы он в самое короткое время оказался рядом с ними. Бывают редкие исключения, когда они, наоборот, вздыхают с облегчением, получив известие о том, что того, кто их мучил, не скоро увидят. С просветленными лицами они заявляют удивленным сотрудникам полиции, что наконец-то поспят спокойно, так как их не будет мучить вопрос о местонахождении того, кто редкую ночь проводил в своей постели, и они не знали, жив он или «отдыхает» в морге. Теперь, заявляют они, мы будем спать спокойно, зная, что он под охраной, обут и одет, может быть и не по моде, но это мелочи по сравнению с переживаниями и постоянными «вытаскиваниями» его почти из всех райотделов республики, а впоследствии и из колоний. Но в большинстве случаев обиды и мучения забываются, а в свою очередь измученному их многочисленными звонками и визитами адвокату задаются в разных вариантах одни и те же вопросы: «Что можно сделать, чтобы ему помочь? Может быть, напишем во все инстанции жалобы?».

      В переводе с армянского слова «цавет танем» означают «заберу твою боль». Эти слова употребляют в общении с дорогими и близкими людьми как выражение любви. И даже если их не произносят вслух, матери всего мира готовы забрать боль своих детей, в том числе и «непутевых». За них даже душа больше болит, чем за благополучных. Особенно сильно материнский инстинкт проявляется тогда, когда она чувствует, что ее ребенку, пусть даже это стокилограммовый сорокалетний детина, очень плохо. В этом убеждаешься, видя в следственном изоляторе очередь женщин с горестными лицами, держащих в руках огромные сумки (передачи). Родные и близкие готовы помочь тем, кто сидит за высокими заборами с колючей проволокой, но зачастую, не зная, что предпринять, своим бездействием, а зачастую и непродуманными действиями, причиняют им вред. Когда же они, наконец, решают обратиться к адвокату, то бывает уже слишком поздно, поскольку все первоначальные следственные действия уже проведены, доказательства виновности получены, иногда и не всегда законными средствами. Обычно я спрашиваю обратившихся ко мне клиентов: «Когда был задержан ваш сын (брат, друг)?» и, получив ответ, что данное событие имело место два дня или