Ты, которому можно все. Энканта

сторону, но краем глаза заметила, как Лиза качнула головой:

      – Когда я начинала встречаться с Максом, у меня не было брони. Ранить могло все. И ранило. Влюбленность нас всех обнажает, правда?

      Их глаза встретились. И Таня с облегчением поняла, что Лиза не нападает. Не использует это против нее. И на самом деле пытается помочь. Она полностью изменилась в лице, оживилась и всем видом демонстрировала открытость. Возможно, она действительно была отличным консультантом.

      – Ладно. Что еще мне надо знать? – сдалась она, ощутив, что только сейчас, наконец, готова учиться у нее.

      – Я сейчас расскажу пару вещей по технике, – ответила Лиза, внимательно изучая ее лицо, – Но, послушай, главное, что тебе надо знать: поговори с ним. Ты хочешь тематических отношений – значит, ты никогда не должна думать о том, как что-то сделать, одна. Передача контроля верху – это главная часть игры.

      Глава 2

      Наглая саба

      Пятница.

      Михаил.

      Тяжело любить женщину, которая не любит тебя. Но еще хуже – если она не любит себя. Эта мысль пришла ему в голову еще четыре года назад, когда он наблюдал, как жена собирает вещи. Она уходила к другому мужчине. Ее движения были решительными и даже порывистыми. А что было причиной этой порывистости, Михаил не знал. Торопилась ли она так сильно к тому мужчине или злилась на него, что не удерживал?

      Удерживать он не мог, не хотел. Наташа угрожала, что уйдет от него, уже не первый месяц. Возможно, даже не первый год. Это было стандартным заявлением во время ссоры, которое он редко принимал всерьез. Когда принимал – это слишком сильно ранило. И тогда ее хотелось, наоборот, оттолкнуть.

      Но реагировать на это он не мог. Не мог сказать ей, как это ранит. Не мог сделать то, чего она от него ждала. Возможно, зря.

      Всего вероятнее, размышлял он тогда, она только этого и хотела – чтобы он бросился, сжал ее в объятиях, сказал «никуда не пущу», как в какой-нибудь женской мылодраме. Но Михаил бросаться и сжимать в объятиях не умел, а еще меньше того – ограничивать чужую свободу воли.

      Наташина воля последние годы их брака была в том, чтобы все время смотреть в сторону.

      Она слушала его вполуха, когда он рассказывал о чем-то важном. Она всегда смотрела не туда, куда он, когда они шли по улице – словно нарочно, абсолютно в противоположном направлении. Это было так буквально, что могло бы служить отличной метафорой для их отношений.

      Стоило ему заинтересоваться чем-то, как Наташа ускоряла шаг. Стоило ему заторопиться, как она резко останавливалась. Как вкопанная. И тут же выяснялось, что ей нужно срочно найти что-то в сумке или посетить магазин, попавшийся по дороге. Они почти никогда не шли в ногу.

      Михаил понятия не имел, сколько у него терпения, пока она не начала себя так вести. Он понятия не имел, насколько любил жену и как дороги для него были их отношения. В последний год он сделал буквально все, чтобы она не уходила. И этим, как выяснилось позже, только ускорил развод.

      Наташа ушла от него к мужчине совершенно другого типа – к своему начальнику с работы. Миша видел