Сны и реальность Саймона Рейли. Анастасия Калямина

помогать людям.

      И он ей подмигнул. Димке хотелось сказать другу, что тот переигрывает, но он промолчал, чтобы не выдать себя.

      – Это мило, – заметила дамочка, поправив свои очки и проникаясь симпатией к юноше.

      – А то!.. Так вы мне покажете, где находится тот, кто считает себя КоФФшем? Я исцелю его от болезни, вот увидите!

      – Конечно, покажу! – и дамочка поднялась со своего места, готовая вести Саймона по длинным темным коридорам.

      – Благодарю.

      И вот она провела их по коридору, затем – по лестнице, затем – по ещё одному коридору. Потом повернули направо и остановились перед бежевой дверью. Остальные двери по какой-то неведомой причине были белые.

      – Ну, удачи, – шепнула дамочка, открывая замок.

      Дождавшись пока туда прошмыгнет Димка, Саймон вошёл в помещение. На кровати в облике Морквинова, в смирительной рубашке, сидел Глеб Ковшов. Он одарил вошедшего недовольным взглядом, видимо, ставил его в ряд где-то между инфузорией-туфелькой и эвгленой зелёной и крикнул:

      – Я Глобус КоФФш! Почему мне никто не верит?! Выпустите меня отсюда!

      – Спокойно, – призвал Саймон, боясь, что тот сейчас разойдётся и будет его не заткнуть. – Я знаю, кто ты такой.

      – Конечно, это я!

      – Успокойся. Остальные не хотят тебе верить…

      – Очему?! – в его речи снова проскользнул сленг «Мэ».

      – Они не верят в магию, даже если чудеса происходят у всех под носом. Не хотят этого замечать. Для них магии не существует, хотя доказать то, что этого явления нет, они тоже не могут. Вот поэтому, ты и считаешься психом. Но это, конечно, не так.

      Димка хлопнул себя ладонью по лбу, считая, что его друг сегодня как-то слишком разговорчив, при том что Саймон с трудом выносил длительные беседы с незнакомыми и малознакомыми людьми. Но Димка не знал, что наш юный чародей мог отлично входить в роль, если того требовала ситуация, и находить подход к людям. Почему-то бледный светловолосый юноша с пронзительными синими глазами вызывал у людей доверие, и те могли непроизвольно рассказать ему чуть ли не всю свою жизнь, даже если это – простая продавщица, встреченная при походе за хлебом. Только Саймон этим редко пользовался.

      – Ненавижу магию, раз она сотворила со мной катое! Это ужасно! – Коффш был близок к панике, и ему ужасно захотелось поделиться с нежданным посетителем своими опасениями.

      – В этом нет ничего ужасного. Бывают и похуже вещи.

      – Какие?

      Саймон знал, какие. Смерть близких, отсутствие друзей, невзаимная любовь, невозможность самореализоваться…

      – Не будем вдаваться в подробности, – с трудом сдержавшись, чтоб не выразить своё отношение к субкультуре Глеба, отрезал юноша. – Могу помочь тебе вернуть прежний облик.

      – Авда! – воскликнул КоФФш. – А ты что, колдун?

      – Почему сразу «колдун»? – передёрнулся Саймон, – я могу быть и чародеем.

      – А разница какая?

      – Большая, – ему не хотелось объяснять.

      – А если мне интересно?

      Казалось,