Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве. Дмитрий Александрович Туманов

а не средство для существования общества и государства, в частности, привели к признанию того, что человек может быть ограничен в реализации своих потребностей и свобод лишь в случаях очевидной необходимости в этом. Признание значимости отдельных членов общества и прáва быть индивидуальным во многом предопределил и выход из тени, и открытое существование тех социальных групп, которые образовывались на основании индивидуальностей отдельных членов общества, но ранее не понимались остальным обществом, а из-за этого запрещались.

      Такое положение вещей, по нашему мнению, является правильным, поскольку дает реальную основу для сосуществования различных членов общества и их групп (общностей); разумного ограничения эгоизма представителей одних групп в отношении других групп[30]. При этом сосуществование должно основываться на постулате, согласно которому наличие чего-то иного, не похожего на то, что привычно и близко само по себе, не служит основанием для отторжения, запрещения или угнетения такого иного. Ведь иной еще не значит враг. При этом, думается, целиком можно согласиться с идеей, нередко приписываемой известному философу Мерабу Мамардашвили, о том, что «образ врага – это разрушительная психическая сила. Не враг вызывает подозрение, а подозрение рождает врага».

      1.1.4. Общество, как уже было сказано, – в определенном смысле самостоятельное явление по отношению к составляющим его членам. В связи с этим общество может иметь свои интересы. Однако, конечно же, необходимо понимать, что такие собственные интересы не исключают того, что в их удовлетворении заинтересованы члены общества. При этом общественный интерес – это интерес, который не может быть четко разделен на отдельные интересы между всеми членами общества, т. е. такой интерес является неделимым. Если происходит нарушение такого интереса, то страдают все члены общества, в случае же удовлетворения полезный эффект получают также все они.

      Общественные интересы тесно связаны с такими явлениями, как общие блага, с помощью которых они удовлетворяются. Как отмечает В.С. Нерсесянц, идея общего блага впервые встречается у Сенеки, однако данное понятие по существу разрабатывалось еще древнегреческими авторами «bonum commune»[31].

      Ответ на вопрос, что собой представляет такое благо, по-разному решался мыслителями. Известно понимание общего блага, предлагаемое, например, Платоном[32], изобретателями способных осчастливить всех утопических общественных строев[33].

      В различные исторические периоды в зависимости от множества факторов (в том числе от уровня развития культуры, науки и пр., от того, какое место в системе общества занимала та или иная социальная группа, а также от того, признавалась ли обществом ценность отдельных его членов, или нет) неодинаково решался вопрос о том, что полезно, а что опасно как обществу в целом, так и отдельным социальным группам; что образует признаваемый и поддерживаемый государством и учитываемый

30

Мы отнюдь не утверждаем, что наличие эгоизма непременно вредно, поскольку очевидно, что во многих случаях эгоизм в значительной степени является двигателем прогресса: искусства, экономики, естественных наук, более того, он просто присущ человеческой природе. Мы возражаем лишь против гипертрофированного эгоизма, который, по сути, лежит в основе любых форм ограничения (уничтожения) одними социальными группами других социальных групп.

31

Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 68.

32

См.: Платон. Государство. М., 2016.

33

В частности, в том или ином виде всеобщее счастье в разных моделях предлагали Томас Мор, Томмазо Кампанелла и другие см.: Мор Т. Утопия / Пер. и коммент. А.И. Малеина; предисл. В.П. Волгина, А.И. Малеина. М.; Л., 1935; Кампанелла Т. Город Солнца / Пер. и коммент. Ф. Петровского; с предисл. В. Волгина. М.; Л., 1934.