Воспоминания военного министра. В. А. Сухомлинов

преподавать тактику в кавалерийском училище.

      В то время я склонен был принять лично на свой счет многое из того, что в моем докладе встречено было с большим интересом: мне удалось вполне живым изложением объяснить идею и обстановку и приковать внимание слушателей. В голову тогда не приходила мысль о том, что моя тема могла иметь какую-либо связь с политическим положением в Европе. В полном соответствии с внеполитическими убеждениями чисто военно-технические воззрения мои и моих товарищей были естественным следствием нашего воспитания.

      Многозначительный вопрос германо-австро-венгерского союза, волновавший тогда кабинеты всех государств, в нашем кругу не играл никакой роли. Это было дело Министерства иностранных дел, а моя задача – чисто технически-кавалерийская.

      В то время великий князь и другие высокопоставленные лица, быть может, могли давать себе отчет о политическом положении и проистекавших из него возможных последствиях, я же лишь с увлечением техника над своим творением разрабатывал задачу как кавалерист в отношении теоретически взятого противника. Моя позднейшая деятельность помощника Драгомирова и командующего войсками в Киеве, а также борьба за восстановление наших вооруженных сил, которыми я руководил с 1905 по 1914 год, позволили мне осознать, какая в 1874 году донельзя серьезная практическая работа выпала на мою долю в академии.

      В 1874 году, с производством в штаб-ротмистры, я был причислен к Генеральному штабу и прикомандирован к штабу войск гвардии и Петербургского военного округа.

      Глава III

      В Генеральном штабе

      Главнокомандующим Петербургским военным округом был тогда великий князь Николай Николаевич-старший, а начальником его штаба – граф Шувалов, сделавший впоследствии себе громкое имя в должности нашего посла в Берлине и затем варшавского генерал-губернатора.

      Граф Шувалов носил мундир Генерального штаба, не побывав в Академии Генерального штаба, исключительно благодаря доверию Александра II, личным другом которого он был, как и вообще доверию всей царской фамилии. Во всей своей манере и склонностях Шувалов был большой барин. По личности графа мы часто сознавали ту глубокую пропасть, которая отделяла корпус офицеров всех степеней от тонкого слоя действительно правящих. Несмотря на то что он был начальником штаба, то есть по своему положению главным работником штаба, Шувалов господствовал над всеми остальными штабными почти так же, как и великий князь. Вследствие этого мы, молодые офицеры Генерального штаба, едва лишь соприкасались с ним.

      Как посредничество с верхами, так и вся вообще воинская служба была в действительности в руках генерала Гершельмана. Именно он сообщил мне о выпавшей на мою долю обязанности по работе в штабе. В течение предстоявшего лагерного сбора в Красном Селе я должен был сопровождать его императорское высочество и записывать все его замечания.

      В штабе я застал точно так же прикомандированного