.

прости, – сказал он, глядя в окно.

      – И давно это у вас?

      – Я был вынужден жениться.

      – Кирилл, ты себя слышишь?

      – Слышу!

      – А я не хочу верить в происходящее, больно.

      – Тюрьма грозила и потеря семейного бизнеса.

      – Значит, ты откупился свадьбой. Такое бывает в современном мире?

      Я задумалась. Жизнь безумно мудра. Она частенько помогает нам в нужную минуту. Происходят какие-то события, которые кажутся неблагоприятными, а после оказывается, что как же хорошо, что всё именно так произошло. Еще полчаса назад я возмущалась, что наткнулась на раскрытые конфеты. Думала даже заглянуть в тот супермаркет, провести нравоучительную беседу с продавцами, мол, что же вы люди делаете. Продаете раскрытые конфеты, которые маскируете под вполне годный товар. Но, безусловно, отправилась бы туда в случае явной скуки. Эх, только были бы эти конфеты всей печалью жизни.

      Я понимала, что люди переживали более страшные потери. Кто-то потерял близкого человека, другой узнал страшный диагноз, третий испытывал телесные муки. Кто- то, как я, печалился из-за легкого обмана, а кто-то погибал от этого обмана. Не сосчитать всех бед. Но я знала, что моя печаль была одной из самых душераздирающих, невыносимых. Я потеряла близкого человека, который представлял собой вселенную. Я потеряла Кирилла, ту самую почву, которая уходила из-под ног.

      – Я вообще не знаю, как она здесь оказалась, – оправдывался он. – Черт принес!

      Кирилл взял меня за руку в машине.

      – Полина, я выбрал тебя.

      – Именно так!

      Кирилл обратил внимание на прожженное платье, которое прикрывала пиджаком. Он взял за руку и сказал, что будет активно участвовать в моей жизни. Деловито поправил галстук. Я вновь разглядела обаятельный взгляд. Кирилл улыбнулся, притягивая обаянием. Я, вопреки грусти в душе, тоже улыбнулась. До чего он был прекрасен…

      – А раньше участвовал не активно? – задала я провокационный вопрос.

      – Да, Полина, да.

      – В таком случае, всё исправим, Кирилл Сергеевич!

      В душе была боль. Осознала всю суть непоправимой ситуации. Знала, что предавала собственные принципы. Значит, предавала себя. Впервые испытала чувство глобального непонимания, обращенного, в первую очередь, к себе любимой. О каких людях говорить, когда нет доверия к своей личности?!

      Вскоре мы с Кириллом поехали в сторону торгового центра. Молодой человек настоял на компенсации прожженного платья. Отказаться не могла, поскольку добровольно согласилась на активное участие этого мужчины в собственной жизни.

      – Полина, я люблю тебя.

      – Тебе сейчас что-то угрожает? – спросила в лоб.

      – Думаю, нет.

      – Почему ты с ней?

      – Ее отец помог. Я дал слово…

      – Дал, так живи, – перебивая, сказала я.

      – Живу. Но люблю тебя.

      Вновь ощутила отвращение к Кириллу. Причем, переживала не раздражение в легкой форме. Меня трясло от охватившего негатива. Кирилл открыто