Страсти болотные. Валерий Ивашковец

долго потом пытался вникнуть), он окончательно завоевал доверия сельчанина. Постепенно у них завязалась оживлённая беседа, в течение которой вспомнилась история и про самогон, которую пересказал сам изобретатель.

      Неказистый мужичонка Лёха Шалый был первейшим самогонщиком в селе. Страдал на этом поприще не раз. Районный участковый Стёпа, с многообещающей (как в физическом, так и в интеллектуальном смысле) фамилией Дуб, когда вступил в должность вместо ушедшего преждевременно на пенсию и потом рано почившего язвенника Кондратия Пегого, серьёзно взялся за нарушителя “государственной законности и общественного порядка”.

      Уже через месяц у Дуба возникли две острые проблемы: куда девать конфискованные самогонные аппараты и как долго держать в кутузке Шалого? Потеребив густую шевелюру, подёргав нос, решил отпустить непримиримого Лёху, но в последний раз и со строгими внушениями.

      – Ещё поймаю за незаконным промыслом – упеку под суд! – грозно возвышался двухметровый Дуб над костлявым низеньким Шалым.. – Даю последний шанс исправиться! Так что – вали в хутор и не шали более.

      Лёха поморгал слезящимися глазками, покивал головёнкой на тощей шее и клятвенно пообещал бросить запрещённое государством дело. По дороге в родное село Лёха обдумывал, хватит ли у него трубки на новый аппарат и где бы получше его припрятать от настырного молодого участкового. “И не поддаётся, лихоманка ему в печень, на отступные!” – огорчался самогонщик, вспоминая возмущённые отказы Дуба принять безвозмездно в дар питейные литры. И тут в пропитанных сивухой мозгах Шалого мелькнула неожиданная по своей оригинальности мысль. Её навеяла песня Высоцкого, звучавшая в автобусе: “…если б водку гнать не из опилок, то чтоб нам было с пяти бутылок!” “У нас же недалече лесопилка! – завертелись со скрипом шарики в головёнке. – Ежели их, опилки, умастить дрожжами, да сдавить на Матюхиной установке с подогревом – вот вам и водка может случится. А, главное, ни один лихоимец-участковый не докумекает, что на “давильне” водку можно гнать”.

      Свою идею Лёха обосновывал просто: если что-либо хорошо сдавить – с него завсегда что-то потечёт. Сдабривая то, что давится, нужными приправами-дрожжами, получишь искомую жидкость! Окрылённый гениальной идеей ( очевидно за эти годы, дух изобретательства Матвей привнёс и “деятельным квашам”) Лёха, не заходя домой, засеменил к изобретателю.

      Кулябкин давно привык к заказам односельчан мастерить для хозяйских нужд какие-нибудь приспособления, механизмы, но чаще – прессы разных назначений. Тем более, что работа эта оплачивалась по взаимной договорённости. Лёха, естественно, не сказал, зачем ему нужен пресс с подогревом – наплёл что-то про сок. Пообещал неплохо заплатить. Так как такие поделки были единственным заработком для Матвея, то он не отказался и, не затягивая во времени, соорудил заказанный аппарат.

      Как там и чего месил и давил Лёха, но только вскоре появилось в селе и в окрестных поселениях чудо-питие. Оно придавало выпившему мужику чрезвычайную энергию и трудоспособность во всём: