И не будет больше слёз. Александра Никогосян

со мной? Что прижались, как крысы? Дайте своим детям шанс!

      Ей никто не ответил. Пугливые соседки прятали глаза, а злая, растрепанная Таня с ненавистью смотрела на рыжую девицу.

      – Тогда пока, смертнички! А мой малыш будет жить! И плевать мне на всех!

      Больше никто за ней не последовал, а Лера вышла в коридор, подошла к сестринскому посту и сказала:

      – Савельеву вычеркните. Я передумала.

      Медсестра подняла на нее удивленный взгляд, но компьютер все-таки включила.

      – Учтите, девушка, деньги мы не возвращаем!

      – Подавитесь, – презрительно ответила Лера и с легким сердцем выскочила на улицу. Мелкий бес в ужасе метался по коридору, не зная, как ему поступить. Привязаться к Тане? Но она и так уже давно принадлежит им. Бежать за Лерой? Но это, кажется, уже бесполезно…

      Он не понимал, что произошло, и это приводило его в ярость. Эта ярость заволокла рогатому глаза и отняла последний рассудок. Он даже не заметил, что за его метаниями давно наблюдает один из Хранителей. Прикосновение крестообразной рукоятки ангельского меча и провал в преисподнюю оказались для беса полной неожиданностью.

      ***

      На улице Лера зажмурилась от яркого солнца, принюхалась… Пахло цветами, свежей зеленью и немножко дождиком. Ее малышка будет жить! Как, как она могла решиться на такое? А родители… Да пусть себе орут, из дома выгнать права не имеют. А на истерики наплевать.

      К ней подошел тот самый парень-фокусник, благодаря которому Лерка ушла из клиники. Он улыбнулся и протянул ей выброшенную иконочку:

      – Доброе утро еще раз, Огонек! Мне кажется, это ты уронила. Возьми! Я рад, что ты ушла оттуда и не совершила непоправимого!

      Лера машинально взяла протянутую ей икону и внимательно присмотрелась к парню.

      – Ты что, ждал меня здесь?

      – Да.

      – Зачем? Почему? Разве мы знакомы? – без подзуживаний и накручиваний беса Лерка, оказывается, умела спокойно разговаривать и даже улыбаться.

      – Нет.

      – Тогда почему ты назвал меня Огоньком? Меня так только близкие друзья называют…

      – Не знаю, – Натанэль смотрел на Леру, на бьющуюся в ней крохотную жизнь и улыбался. – Просто цвет волос у тебя такой… Солнечный. И веснушки эти замечательные… Вот и Огонек.

      Лера заулыбалась, кивнула, словно давая понять, что согласна с таким объяснением, затем еще раз взглянула на икону… Потом зачем-то спрятала ее в сумочку, напрочь позабыв о своей вспышке ярости в палате.

      – Еще бы понять, что мне делать теперь… – тихонько прошептала она, но Натанэль услышал.

      – Если хочешь – пойди в церковь. Тебе все расскажут. И почему аборт делать нельзя, тоже расскажут. Но только если хочешь. А пока – береги малыша!

      – Постой! – вдруг спохватилась Лера. – Откуда ты знаешь про малыша? Кто ты?

      – Я? – Натанэль улыбнулся. – Я Ангел. Просто мимо проходил. Благослови тебя Господь!

      Натанэль развернулся и ушел. А ошарашенная Лера еще долго стояла на месте, то поглаживая живот, то