Дедушкины рассказы. Макс Ганин

возникают мгновенно, если с языком, мягко говоря, не все в порядке. У нас был порядок, но не образцовый, поэтому надежда возлагалась на Тэда, знавшего, куда мы летим. Он хорошо понимал свою роль и не отходил ни на шаг. Внимательный, предупредительный, он взял на себя хлопоты по оформлению транзитных билетов, позаботился о багаже, перевез с одного аэровокзала на другой, помог с посадкой и даже усадил на места. Убедившись, что мы пришли в себя, он с чистой совестью отправился в буфет лайнера пить пиво.

      В Сан-Франциско мы тепло попрощались. Больше его не видели. Однако, что удивительно, с того дня прошло много времени, а мы все помним до мелочей, будто это было вчера. Чем же запомнился первый американский попутчик? Да, пожалуй, ничем, если добрые человеческие отношения воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Только мы постепенно стали от них отвыкать. А тут – напоминание. Вот такая правда.

      Приключение рыжего чемодана

      Самолет приземлился в Сан-Франциско поздно ночью, но аэропорт был в сиянии огней, как в самые людные вечерние часы. Экономить на электричестве здесь не принято. Чтобы заметить, что Гриша слегка осунулся за полгода, которые мы не виделись, яркого освещения не требовалось. А он смеялся, явно довольный встречей.

      Однако, именно в этот торжественный момент произошел казус, который благодаря Грише получил фантастическое продолжение. У рыжего чемодана, взятого нами напрокат, оказалась оторванной ручка. Гриша немедленно заявил об этом и чемодан тут же увезли, а в утешение было сказано, что пострадавшая в полете поклажа будет доставлена по нашему адресу завтра в 17 часов в самом лучшем виде. Мы пригорюнились, поскольку вещь была чужая, но всецело доверились Грише.

      Восемьдесят миль от Сан-Франциско до Сан-Хосе, как потом оказалось типичного одноэтажного американского города, круглый год утопающего в зелени магнолий и еще каких-то декоративных растений, мы преодолели минут за тридцать по великолепному спид вей. Машина бесшумно пронеслась по притихшим ночным улицам Сан-Хосе и неожиданно остановилась на затемненной площади перед освещенным фасадом магазина с неоновой вывеской «Сейф Вей». Предчувствуя подвох в Гришиных действиях, мы дружно захныкали: «Хорошо бы сначала добраться до дома, выспаться: все-таки восемнадцать часов в полете» … – но он только ободряюще улыбнулся и отрывисто бросил: «Еще успеете, выходите!» Нехотя мы повиновались.

      То, что мы увидели в сиянии огней и карнавальном убранстве магазина, неподготовленного советского человека может надолго уложить в больницу. Мы оказались в храме снеди, а не в продмаге в обычном понимании этого слова. Гриша, явно наслаждаясь произведенным эффектом, предложил потрогать продукты, чтобы убедиться, что перед нами не муляжи. Но мы быстро во всем разобрались. Зрелище явно было не для слабонервных. Наша эйфория неожиданно сменилась каким-то безучастием к царящей вокруг нас вакханалии