Нетленка. Леопольд Кутилкин

с огурцом, заглядывая мне в глаза. Этот вопрос прозвучал с такой интонацией, что если бы я ответил: «Грустен, потому, что вчера меня переехал трамвай и доктор ампутировал ногу, при этом, издеваясь говорил, «Ну что, Маресьев, теперь, летать не будешь, распиздяй!», то вне всяких сомнений, Лена и минуты не размышляя, пожертвовала бы свою ногу, лишь бы не видеть на моём лице горе и муки страданий.

      – Я не грустный, просто пока ещё трезвый, – затем мысленно продолжил – и при двух собственных ногах.

      Витёк уже был само спокойствие и доброта. Его глаза увлажнились, а на впалых щеках появился румянец, похоже он уже до меня где-то накатил. Он опять налил и воскликнул:

      – Теперь братья и сестры, я бы хотел сомкнуть наши бокалы и выпить за любовь друг к другу и всему человечеству!

      Данный тост, кроме меня, не вызывал ни у кого возражений, и мы опять выпили. Содержимое второго стакана упало в желудок совсем без отягощающих последствий.

      Кураж всё не шёл. За стеной у соседа, со свойственной только ему лозунгово-плакатной лирикой из динамика надрывался Ю. Шевчук.

      В открытое окно было видно, как плывут по небу, похожие на взбитые сливки, облака было не весело, хотя Витя старался. Девицы переглянулись, и виновато посмотрев на нас, удалились искать совмещённый сан/узел.

      – Ты чего тормозишь, я тут бисер мечу, а ты видите ли не в настроении и девственника из себя строишь! – наехал на меня «коллега» Витя.

      – Витёк! Где ты нашёл этих блядей?

      – Они не бляди, я с Катькой в Лужниках торгую, а Ленка её подруга детства, отрочества и юности.

      – Забыл добавить подруга зрелых лет.

      В моём голосе «коллега» уловил иронию и от этого сник. Вообще, Витёк относится к плеяде тех младших научных сотрудников, волна перестройки которых вымыла из стен московских проектных институтов, подняла на высоты, о которых и мечтать не приходилось, закружила и бросила вниз на дамбы дикого первобытного рынка. Но в душе он оставался наивным и доверчивым романтиком. Мне его стало жалко, и как бы извиняясь, добавил:

      – Ну ладно, ты меня успокоил. Давай наливай. – И тут же вспомнил утренние размышления на тему свойств вещей и предметов.

      Девиц всё ещё не было. На полу лежала газета «Московский комсомолец» с очередной передовицей Саши Хинштейна, «такая мерзкая фамилия не может принадлежать достойному уважения человеку, обладатель данной фамилии должен иметь депрессивно-маниакальный синдром поиска на всех и вся компромата и от таких людей надо стараться держаться подальше, другое дело, если это был бы псевдоним» эта крамольная мысль попыталась влезть в моё пробуждающееся сознание. Газету я поднял и стал разгадывать кроссворд. Это занятие быстро надоело и газету пришлось отложить. Мы ещё выпили. Девиц всё не было.

      – Предположу, – прервал безмолвие Витёк, – дамы обсуждают тактические вопросы, а именно кто кому из нас больше подходит по темпераменту или другими