Гости полуночные. Русское фэнтези. Наталья Аннеева

в постель и послать за Игнатом Петровичем. Марья Гавриловна была доброй девушкой и то, что парень жив, ее искренне обрадовало.

      Спокойно заговорив с Семичевым, она попыталась усадить его на топчан. Он повиновался, хотя и медленно, сел… Марья Гавриловна взяла его за запястье, желая проверить пульс. Рука больного была холодна как лед и тверда, как дерево, пульс не прощупывался. Семичев не шевелился и молчал. Глаза его были полузакрыты. Марья Григорьевна приложила пальцы к его сонной артерии – пульсации там не было. Она удивилась, и ей вдруг стало страшно… Она машинально потянулась к лампе, желая добавить света, но Семичев быстрым движением перехватил ее руку и сжал, словно тисками. Девушка взглянула ему в лицо и обмерла: оно было мертвенно-бледным, и на этом белом, как простыня, лице чудовищными пятнами выделялись красные, обведенные темными кругами глаза.

      Это было так необычно и жутко, что девушка с несвойственной ей силой вырвала руку из ледяных пальцев «покойничка» и, не помня себя, выскочила в коридор. Он был пуст, больные и дежурный персонал спали. Марья Гавриловна захлопнула дверь сестринской, быстро закрыла ее на ключ и принялась звать на помощь. Несмотря на ее отчаянные крики, из палат никто не вышел. Между тем Семичев начал толкать дверь изнутри. Толчки следовали один за другим со все нарастающей силой. Еще один, другой – и заскрипели, ломаясь, дверные петли, дверь качнулась и упала. Семичев вышел в коридор. Он улыбался, длинные нечеловеческие зубы сверкали между его красных, как кровь, губ. Марья Гавриловна в ужасе закричала и бросилась бежать вглубь темного больничного коридора… Что было дальше, она не помнила.

      – Ерунда какая, – рассеяно сказал Александр Михайлович, выслушав все это в пересказе Игната Петровича. – Никакой он не вампир и не вурдалак. Просто интересный случай глубокой комы. Или летаргии… Наша ошибка, одним словом. А сестра перепугалась, вот ей и померещилось бог весть что. Видел я этого Семичева, вот как вас сейчас вижу, Игнат Петрович. Ну, бледный он был, не спорю! Но никаких красных глаз, никаких «нечеловеческих» зубов. Человек как человек. Лошадей на скаку остановил, спас девушку от верной смерти…

      – Какую такую девушку?

      – Попутчицу нашу. Староста из Черногузовки попросил подвезти ее до города, – на лице Александра Михайловича заиграла какая-то детская, счастливая улыбка. – Ах, Игнат Петрович! Как я вам благодарен, дорогой, что вы послали меня в эту деревню!

      – Уж не влюбились ли вы в нее, коллега? – почему-то шепотом спросил изумленный доктор. – Возможно ли это?

      – Возможно, милый вы мой Игнат Петрович! Еще как возможно! Анечка согласилась выйти за меня! Будете моим посаженным отцом?

      – Извольте! Но как же так, скоропалительно-то? Кто она, эта Анечка? Откуда?

      – Она изумительная! Красавица! Вы полюбите ее, я уверен! Ее невозможно не полюбить!

      – Хм! Это так не похоже на вас, мой друг! Но если вы решили, то я что ж…