Антра – наследница неба. 1—2. Эрлен Вакк

повелительницы. Ряженая кукла, разоряющая и без того нищую страну. Впрочем, скоро, скоро наступит расплата. Ещё год, ещё два – и Франция взорвётся. Если бы не обет, данный ещё при жизни нашего Учителя, – посвятить свою жизнь освобождению Франции от монархии, – я бы вымолила у моих небесных проводников право на смерть. Но я осталась совершенно одна. Все ушли. Антуан и Пьер во время похода на Гаити и в Луизиану получили тяжёлые ранения и так и не смогли полностью оправиться от них. Они окончили свои дни почти в один год, успев похоронить Учителя, дожившего до ста лет. Мой дорогой герцог, последний удар, который он не вынес, – известие о гибели Гастона. Мы узнали об этом уже после экспедиции Беринга. Гастон стал участником великого открытия морского пролива между Азией и Американским континентом… Гастон, умирая, завещал передать мне своё сердце. Пятнадцать лет я ждала этот его последний дар. Заспиртованное сердце Гастона вместе с другими артефактами полярной экспедиции попало в коллекцию Российской академии наук. Мне пришлось на коленях молить императрицу Елизавету Петровну вернуть мне самое дорогое моё сокровище…

      Первый отрывок из перевода дневников Антры де ла Фош, выполненный

      и. П. смысловым-скородумовым

      …над скалами бретани бушевал ураган. ледяные вихри, плотные, как лёд, и стремительные, как стрелы тяжёлого рыцарского арбалета, вырывали с корнем деревья, сбрасывали в океан скальные глыбы, крушили хижины и овчарни крестьян. несколько овец были подброшены налетевшим вихрем на высоту самой высокой башни замка Великого Молчальника и разбились у её подножья…

      светловолосая девочка с карими испуганными глазами за-

      билась под огромное дубовое кресло. Подобно монументу, оно возвышалось перед камином, сложенным из отёсанных плит красного гранита. В кресле восседал он – Великий Молчальник Побережья, владетельный сеньор, маг и учёный. Профиль его, подобный каменному изваянию древнего галла, выделялся тёмным силуэтом на стенах, освещённых алым пламенем камина. суровые складки, идущие вдоль прямого, резко очерченного носа, усиливали впечатление монументальности, силы и глубокой сосредоточенности. Глаза, в тёмных зрачках которых отражались языки пламени, были печальны.

      Широкий тёплый хитон из грубой шерсти – обычная одежда Молчальника – служил укрытием прелестному ребёнку. Присев на корточки, обхватив ногу деда, она прижалась к ней щекой и испуганно прислушивалась к неистовым песнопениям урагана. В тёмном зале с перекрытием из мощных, грубо обработанных балок, освещённом масляными светильниками в плафонах из венецианского стекла, находились ещё два живых существа, лежавших в обнимку неподалёку от камина. Это были мальчик и огромная чёрная собака, атласная шерсть которой отливала цветом воронова крыла. Мальчик зачарованно смотрел на огонь, казалось, не слыша грохота за стенами замка, а его лохматый друг неотрывно следил за самым обожаемым существом – за хозяином замка.

      При