Корректор. Валерий Петрович Туманов

чего завела быструю монотонную молитву.

      Алекс же не только без страха, но со страстным упоением вперился в её бледные губы.

      В голосе стали подрагивать льдинки, слова слабели и путались, а вскоре совсем затихли.

      – Это крест матушки Бьянки, настоятельницы доминиканского монастыря, – с дрожью произнесла она. – Когда-то он принадлежал святой великомученице Лукреции. Почему ты не боишься его? Почему не исчезаешь, демон?

      Брови Алекса изогнулись, и она неосознанно повторила это движение.

      – Видимо, потому, что я не демон, – удивляясь себе, он вступил в диалог.

      – Не демон?.. А кто же ты?

      – Человек.

      – Но люди не живут в зеркалах…

      – Зеркалах?! – вскрикнул он и закашлялся.

      Она испуганно заморгала пушистыми ресницами.

      – А где же? Отец Антонио говорит, что демоны являются в зеркалах. Ты ведь знаешь отца Антонио?

      – Нет, – Алекс искренне помотал головой.

      Девушка с удивлением обдумала его ответ.

      – Это мой исповедник. И духовник нашей семьи. А ещё он друг моего отца, – голос замедлялся, взгляд смотрел насквозь, а в лице отражался тяжкий мыслительный процесс. – Ты сильный демон. И коварный… Почему меня так влечет к этому зеркалу? Почему тянет возвращаться вновь и вновь? Это колдовство? Ты применил черную магию? Тебе нужна моя невинная душа? И ты затягиваешь меня в пучину, приняв этот благородный лик?

      Она замолкла, а Алекс ощутил, как щёки заливает тепло неожиданного комплимента. Хотя сразу сообразил, что хвалит себя сам через образ, созданный подсознанием.

      Настороженно посмотрев на крест, затем на Алекса, она прижала распятие к груди и умчалась, не дождавшись ответа.

      Привалившись к стене и громко выдыхая, Алекс сполз на корточки. Страх непонимания и трепет сладостного тепла туманили рассудок, болезненно пульсируя в висках.

      Просидев некоторое время, он сунул голову под холодную струю. Отряхнулся, подобно собаке, и, не вытираясь, широченными шагами пошел на кухню, затем в комнату и снова на кухню, с непреодолимой потребностью чем-то себя занять.

      Так. Скоро придёт Светка. А возьмусь-ка я приготовить ужин… Что? Яичницу? Пельмени?.. А что я ещё могу?

      В кухонном шкафу перешерстил глазами консервы: горошек, кукуруза, сайра. Так. Оливки. Томатный соус. Теплее. Взгляд остановился на глянцевой коробке макарон с прозрачным окошком.

      А в холодильнике был сыр. Паста с соусом и сыром. Гениально!

      Включив газ, он стал греметь посудой, словно грохотом проверял реальность.

      Если от общения с призраком цепочка приведёт к ужину со Светкой, – размышлял Алекс, высыпая макароны в кипящую воду. – То можно быть уверенным, что это не сон. Хотя… Разве Светка не может быть проекцией?.. Придурок, это уже паранойя! Тогда я давно живу в матрице. – Алекс рассматривал большой кухонный нож. – Палец себе что ли отрубить?.. Или хотя бы порезать? – Обреченно вздохнув, решил заменить членовредительство логикой. Итак. Ирреальность проявляется только в зеркале.