10 историй из карманов Эда. Ксения Александрова

квитанций, будь они неладны», – тут мама рассмеялась. «Хорошо, спасибо», – сказал Эд, схватил конверт и опрометью кинулся в свою комнату. Захлопнув дверь, он плюхнулся на скрипучую кровать. Конверт пах терпким табаком. Эд улыбнулся и принялся открывать письмо.

      Внутри лежала бархатная чёрная перчатка. Эд удивленно схватил её за указательный палец и немного потряс, откуда-то изнутри упала маленькая бумажка лишь с одной надписью: «Здесь все зайцы, я пересчитывала».

      Глава 4

      Эд очень любил ездить на дачу. Ему нравилось скидывать с загорелых ног шлепанцы, забираться вместе с Чарли на заднее сидение синего отцовского пикапа и смотреть в открытое окно на перемену мест. Всё это превращалось в диафильм, где не было главных героев, но было бесчисленное количество декораций и действующих лиц. На въезде в дачный посёлок всегда стояли седые старухи, которые на протяжение многих лет продолжали разговаривать друг с другом, заниматься огородом и даже петь протяжно и тоскливо по вечерам. Дальше по пути встречаются дети, нередко они держат в руках котов, тех самых беспородных, откормленных, с очень важными и спокойными мордами.

      Эта поездка началась с грустных дней, один из которых стоит выделить особенно. В такие дни вместо солнца над городом висит лишь серая клякса, нельзя гулять, кататься на велосипеде и делать множество других приятных дел. Хотелось быстрее войти в душный дом, забраться на верхний этаж, натянуть одеяло до кончика носа и не выходить до самого вечера. Но всё случилось иначе. Как только Эдуард вошел с родителями на веранду, папа огляделся, поставил на пол тяжёлые сумки и совершенно серьёзно обратился к сыну: «Ну что же, молодой человек, раз на улице такая погода, займёмся чем-то полезным в доме. Кстати говоря, давно пора убраться на чердаке, там множество игрушек, из которых ты давным-давно вырос, мы разложим их по коробкам, а потом решим, что с ними делать.»

      Эд слабо кивнул и пошёл на чердак, шаркая ногами. Едва он зашёл на крышу, то сразу почувствовал запах. В душном воздухе витали ароматы антимоли, старости, пыли, древесины и подгнившего пола, по которому с нажимом шагал Эдуард, вызывая противный надрывный визг. Крыша чердака была изрядно нагрета полуденным солнцем, слабые порывы ветра слегка приоткрывали чердачное окошко, чтобы освежить сонное пространство. Чердак умел ждать, а потому долгожданная встреча для него была целым событием, к которому он относился взволнованно и трепетно. Вешалки тянули свои руки к Эдуарду, ловя в дружеском рукопожатии его детсковатые ладони, сундуки хлопали крышками, и в беззубой улыбке обнажали старинные цветастые платья. Где-то в углу бегала мышь, суетясь в поисках хоть чего-то съедобного. Табуретка с отломанной ножкой приковыляла к Эду, приглашая сесть, но тот, казалось, был совершенно опечален.