Волчий Век. Саша Брукс

вам плачу, чтобы вы меня вылечили, разве нет? – я разозлилась и буквально выкрикнула эти слова.

      Колин Мэир сидел на против меня, как всегда, в белом мешковатом свитере с надменным лицом. На вид ему было около пятидесяти и он не плохо сохранился. Всегда чистые и уложенные набок светлые волосы, гладковыбритое лицо и свежее мятное дыхание. Он всегда следил за собой. Казалось даже мимика на его лице заранее продуманна. И это меня бесило.

      – Эбигейл, как мне тебе помочь если ты постоянно молчишь? Прошло уже девять лет с момента трагедии. Ты должна со мной об этом поговорить, я хочу понять, что ты чувствуешь.

      Перед глазами вспыхнул тот день, 27 августа 2015 года. Тогда я проснулась в больнице. За руку меня держал отец. Он был весь белый, практически прозрачный. Глаза впали, образуя темные безжизненные дыры. Одежда насквозь промокла и оставляла на моём одеяле грязные подтёки.

      Он понял, что я проснулась и отдёрнув руку сильно обнял меня за плечи и заплакал. Так долго и истошно.

      – Пап, что случилось, не плачь, со мной все хорошо, – только и могла сказать я. – Пап, почему ты плачешь, где мама?

      И тут папа отстранился от меня. Он поднялся с моей больничной койки и быстро зашагал к двери:

      – Её больше нет с нами, – тихо сказал он.

      – Как это нет, она дома?

      – Эби, её больше нет, – папа повернулся ко мне.

      Его глаза были полны ярости и обиды. Потом он просто ушёл, громко хлопнув за собою дверь.

      Я не понимала, что имеет в виду папа. Почему мама не пришла ко мне в больницу и почему я вообще нахожусь здесь.

      Голова гудела, сжимая и стискивая мои виски. Я потянулась за мобильником, который лежал на прикроватном столике. Я сейчас же позвоню маме, пускай она всё объяснит.

      Тук, тук. В дверь постучались.

      Я вздрогнула от неожиданности.

      – Мама, входи, – громко крикнула я, выдохнув от облегчения.

      Ручка двери опустилась и дверь начала открываться. Я заулыбалась. Сейчас она войдёт и ласково меня обнимет. Я почувствую сладкие нотки персика, её любимого парфюма и зароюсь в кудрявые волосы. И тогда всё станет хорошо.

      Но в палату вошла не она. Трое полицейских в форме, одна тёмноволосая девушка и двое смуглых мужчин двигались по направлению ко мне. Что происходит?

      – Это тебе Эбигейл, – девушка протянула мне игрушечного зайчика, который в руках держит оранжевую морковку. – Меня зовут Эшли, я офицер полиции. Как ты себя чувствуешь, что- то помнишь о вчерашним вечере?

      – Вчерашнем? – я вопросительно посмотрела на Эшли. Она выглядела очень доброжелательной. Густые чёрные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, что делало её похожей на Торри. Она тоже так делала, когда хотела выглядеть старше. – Вчера мы были у бабушки в Сардинии, собирали вещи перед перелетом домой. А сегодня ранним утром выехали с родителями в аэропорт. Где мама, что происходит? – моё сердце бешено заколотилось. Я попыталась встать, но поняла, что из левой руки торчит какая-то прозрачная трубка, которая ведёт к капельнице, висевшей прямо над моей головой. При резком движении иголка вылетела