Позывной «Матрос». Водяной. Владимир Агранович

из машины и в зеленку! Все! Быстрее! – крикнул водитель.

      – А оружие?

      – Какое, мать его, оружие? Выметайтесь – и в зеленку. Он очухается и стрелять начнет.

      Дальнейшие слова были излишни. Бросив все тяжелое оружие, придерживая раненых, бойцы ринулись в зеленку, спасаясь от пулеметных очередей стрелка, пришедшего в себя.

      Мышцы ног ныли из-за скопившейся в них молочной кислоты, а в легких ощущалось дикое жжение. Водяной за несколько дней ополчения пробежал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Сил было ровно столько, чтобы зарядить автомат и выстрелить себе в голову, но нужно было выжить и дойти пешком до Славянска, находясь без еды и сна уже вторые сутки.

      «Хорошо, что мы не в пустыне», – подумал Водяной, передвигая ногами из последних сил. Колени ныли, стопы горели, а сухость во рту мешала дышать. Бойцы поняли, что такое счастье, когда спустя три часа набрели на грязную неглубокую лужу, из которой, припав к земле, жадно пили воду.

      Час за часом ополченцы искали путь к спасению, все больше переставая чувствовать свои тела. Они вышли на проселочную тропу, когда начало светать. Сил уже не было. Ноги двигались сами по себе.

      – Давайте передохнем, я больше не могу, – сказал водитель.

      – Давай, – согласился Водяной и упал на землю, не в силах стоять на ногах.

      Его примеру последовали и остальные. Бойцы, изнеможденные и до смерти уставшие, лежали на траве, пытаясь уснуть.

      Прошла, может быть, минута, а может, целый час. Водяной уже не ориентировался во времени. Его сознание было где-то далеко, дома, где осталась его единственная дочь. Глаза мутнели, а небо казалось таким близким, что еще несколько вдохов – и можно будет к нему прикоснуться.

      В траве послышался шорох. Сквозь дремоту Водяной рассмотрел темный мужской силуэт.

      «Укропы», – подумал ополченец.

      Открыть до конца глаза и тем более вступить в последний бой с врагом у Водяного уже не было сил. Ему было жаль, что все закончится именно тут и именно так, но сделать что-либо он уже не мог.

      – Брат, ты из какого отряда? – спросил мужской силуэт.

      «Свои?» – подумал Водяной.

      – Ямполь, – еле выдавил из себя боец, почти не раскрывая рта.

      Больше никаких вопросов не поступало. Бойцы так и остались лежать на земле, а через полчаса за ними приехала машина и отвезла их в Степановку. Как позже узнал Водяной, их нашел и спас разведчик ополчения ДНР.

      Два дня без боев и сражений помогли вышедшим из Ямполя встать в строй. Душ и полевая кухня привели Водяного в чувство. Ему, как и остальным ополченцам, казалось, что война вот-вот закончится победой с приходом российских войск. Каждый ждал повторения крымского сценария, но в глубине души понимал, что это лишь начало долгой и мучительной войны.

      Ямполь пал. На очереди была Николаевка, куда уже перевезли оставшихся ополченцев. В день, когда возобновились бои, Водяной узнал, что его брат Матрос тоже ушел воевать и был на линии огня.

      Водяной сидел в расположении