Близнецы. Том 1. Дарья Чернышова

не обращаясь ни к кому в частности:

      – Были судороги?

      Повисло неловкое молчание.

      – Что? – лениво откликнулась Нора.

      – Судороги, – разжевал слово Алеш. – Она дергалась, когда упала?

      – Я не видела. – Компаньонка пожала плечами. – Я только пришла.

      «Как славно! Еще не забыла дорогу назад?»

      – А кто видел?

      Он переводил взгляд от одной служанки к другой, но все стояли с непроницаемыми лицами, как стряпчие на суде. Только последняя, самая младшая, энергично замотала головой.

      – Это значит «нет»?

      Девочка закивала.

      – «Нет, никто не видел» или «нет, не было судорог»?

      – Не было, – пискнула батрачка, вдруг обретшая способность к речи. – Кажется.

      – Хорошо, – вздохнул Алеш, уже приготовившийся объясняться жестами. – Пока все могут выйти.

      Служанки медленно расступились, наконец-то пропустив его к кровати, и гуськом посеменили за порог. Марика полулежала на такой огромной куче подушек различных цветов и размеров, будто ей заботливо принесли вообще все, что смогли найти в замке. Она уже пришла в себя и вперила в Алеша острый взгляд угольно-черных глаз, словно совсем не обрадовалась его появлению. Он сел на край лежака и поставил в ногах сумку. Фабек без команды притаился в углу и приготовился внимать каждому слову. Алеш осторожно обхватил тонкое запястье Марики.

      – Как твои дела? Где-нибудь болит?

      – Все в порядке, – заверила девушка. Сердце ее стучало ровно. – Мне просто нужно поесть.

      – Ты ничего не ела? Уже за полдень.

      «А сам-то?»

      – Не хотелось.

      – Что ты делала, когда тебе стало плохо?

      Марика кивнула в сторону коридора.

      – Сидела там со всеми. Ждала Нору.

      «Дождалась».

      – Покажи-ка язык.

      Девушка, помявшись, открыла рот.

      «Кончик не прикушенный и пока не раздвоенный. Есть время сменить круг общения».

      – Раньше такое уже бывало?

      – Нет, в первый раз. Я мало спала. Наверное, все из-за этого.

      – Хм. А твои кровотечения?

      – Должны быть со дня на день, – ответила она, погладив перетянутый широким шнурованным поясом живот, и на середине фразы ее голос слегка осип.

      «Так-так».

      – Когда ты в последний раз была с мужчиной?

      – Я еще девица.

      Алеш склонил голову набок и окинул вжавшуюся в подушки Марику внимательным взглядом.

      – Тебя принудили?

      – Нет! – возмутилась она.

      «Что ж, „Любовь в старинном замке“, нерифмованное двустишие».

      – Рад слышать. Так когда тебя в последний раз не принудили?

      – Не помню. – Марика шмыгнула носом. – На той неделе.

      «О, да у нас тут романтическая баллада».

      – И часто ты «не помнишь»?

      – Мы скоро поженимся.

      – Ясно. Рекомендую поторопиться. – «Поэма! Не может быть!» – И расслабь шнуровку. Через несколько недель беспамятства