Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу…. Людмила Вебер

в этой же одежде. Именно после встречи с ним в «Атриуме» я и была арестована. И у меня вспыхивает какой-то проблеск понимания того, что сейчас происходит.

      Улыбчивый парень представляется: «Защитник Лукашин, в пользу обвиняемого Коробченко». Он садится на единственный оставшийся свободным стул. Виталик остается стоять у двери.

      Ливанов начинает заполнять протокол и спрашивает Виталика, «подтверждает ли он свои ранее данные показания о том, что Вебер является заказчиком убийства Фетюхова?»

      Виталик не отрывает взгляда от пола:

      – Да, подтверждаю…

      У меня внутри все падает. Я ошеломленно смотрю на Виталика. Как он может такое говорить?! Виталик! Ну ладно, он не близкий друг, но очень хороший знакомый, с которым мы достаточно долго работали вместе. Потом частенько встречались, обсуждали совместные проекты, строили планы… И Виталик неизменно демонстрировал, как тепло и по-дружески ко мне относится… Я не могла поверить своим ушам. Этого просто не могло быть! Это нереально!

      Но это происходило. И это было реально. Ливанов с удовлетворением записал сказанное Виталиком.

      – Вебер, что вы можете сказать по поводу показаний Коробченко? Подтверждаете?

      – Что? Конечно, нет! Это совершенная глупость!

      В дело вступает Марк:

      – Нет, не подтверждает.

      Ливанов хмыкает, записывает слова Марка, затем дает всем участникам «очной ставки» расписаться, и Виталик с адвокатом уходят.

      Ливанов, пряча зевок, объявляет об «окончании следственных действий». На часах – три утра. Получается, меня допрашивали примерно 18 часов подряд. Потом из рассказов заключенных я узнала, что это далеко не рекорд. А скорее «лайтовая версия». Я услышала о допросах, длящихся дня по три. Кого-то в течение этих суточных допросов ненадолго выводили в коридор, и им удавалось подремать на стуле. Кого-то держали «в актовом зале»… Но в среднем, по услышанным мною историям, допрос длиною в сутки – это совершенно нормально. Сотрудники допрашивают, сменяют друг друга, едят, спят, когда им надо, а допрос идет своим чередом. Все в старых добрых традициях, описанных Солженицыным или Гинзбург. Почти ничего не поменялось…

      Пожалуй, поменялось только то, что арестованных в общем и целом уже не били. Во всяком случае лично меня и пальцем даже не тронули! По рассказам других, их в основном тоже не трогали. Но я говорю только про женщин. С мужчинами, возможно, все по-другому. А с женщинами бывали лишь единичные случаи, когда их при допросах били, пинали ногами и так далее. Именно при допросах. А вот о том, как избивали при задержании, я слышала чаще. Но, как правило, это происходило при сопротивлении аресту. И скорее уже с бывалыми преступницами, причем с девиантными замашками. Я видела своими глазами справки о побоях, выданные таким женщинам при поступлении в СИЗО. Так что да, это факт – побои после ареста в том или ином виде бывали. Но, повторяю, скорее как исключение, чем правило. А главнейшим «насилием», пусть и опосредованным, оставалось лишение человека на многие-многие часы сна, еды, воды!..

      Верховцев