Русская ось колеса Сансары. Сергей Усков

тебе рука, что строила города,

      Фабрики, заводы, корабли и самолёты.

      Атом казахских степей переродила

      В лучший ядерный продукт,

      Запускала такие АЭС, что покруче любой ГЭС.

      Тогда всяким США мы говорили дружно – ША!

      В этой руке память тех будней,

      Тех дней и ночей,

      Из которых сложились легенды большого пути

      Огромной страны. Страны СССР —

      Второй Атлантиды, ушедшей на дно.

      Но далеко не все ушло на дно

      И перекочевало в карманы жлобов.

      Кое-что осталось и стоит до сих пор!

      Стоит непотопляемым атоллом.

      Соединить атоллы былой славы хочешь?

      Продолжение вписать под новым ракурсом

      И новым знаменем хочешь?

      Знаний в башку закачали сполна —

      Мозги вправили мощно,

      Опыт в руки вложили —

      Теперь ПОНИМАНИЕ грядет.

      Что же ещё… Перед тем, как замкнуть этих два огромных задела:

      Знание, опыт.

      Чтобы пришло ПОНИМАНИЕ,

      Из которых воспрянет человекус российский:

      Будут летать, словно птицы,

      Руки творить наше российское чудо,

      Нужен последний толчок…

      Под потрясающее соло бас-гитары вышла со второго плана Лера. Белый халатик развивался как шлейф стремительной ракеты, а ладные ножки, выплясывающие ритмический рисунок ритуальной музыки, приковали осмысленный взор Леши, в котором снова заблестели похотливые искры. Взгляд его метался за ножками, как игривый котик тянет лапки поиграть с красивым фантиком. Лера, чувствуя раздевающие взгляды мужчин, вносила всё больше эротических красок в танец. Она, резко вздымая руки, выказывала нечто нежное и розовое, чем увенчаны стройные ножки. Но мимолетность движений не позволяла впиться алчущим взором в то, что оберегает врождённая стыдливость.

      Танцовщица всё больше становилось стриптизёршей. Воображаемым шестом стал Леша. Она извивалась прихотливыми движениями вокруг него, не касаясь и с улыбкой ускользая от поползновений ухватить сладкую Жар-Птицу. Вдруг девушка выскользнула из халатика, как словно вынырнула полуобнаженная из морских пучин.

      Все ахнули. Леша остолбенел. Перед ним, в пределах досягаемости руками, билась и трепыхалась серебристая фея. Правда, сугубо интимные места прикрывала тончайшая ткань с крупными золотыми звёздами, разлетевшимися по телу и точно зацепившимися за высокую грудь, за плечи и бедра. Оттого блеск её тела сливался с блеском раззолоченных звёзд на легчайшей материи, облегающей пеленой и туманом превосходное тело. Законодательница дресс-кода на работе творила дресс-код на хмельном корпоративе.

      Братья санитары кинули медсестрице, растерявшей верхнюю одежду, громадный электрод, которым и предполагалась замкнуть в единое целое две половины успеха – знания и опыт. Гламурная медработница, эквилибрируя электродом, более похожим на здоровенный остро отточенный карандаш, продолжала сногсшибательный танец. И, точно увлажнившись от обильно выступившей слюны восхищенных мужчин,