Колдун. Саша Арсланова

увидеть и длинные ноги в вырезе строгой учительской юбки, и высокую грудь, вздымающуюся под легкой летней блузой. Будто он в прошлый раз все не рассмотрел, когда она, побитая, у его крыльца валялась!

      – Колдун, – протянула она, остановившись в нескольких шагах, – Ты решил покончить с жизнью бирюка и вышел в люди?

      – Алина Николаевна, а вам на урок не пора? – невежливо поинтересовался Трофим. Ведьмам только дай повод зацепиться, намертво привяжутся.

      – Пора, – согласилась она, – Но как же я вас тут брошу, гость в наших краях как-никак, – она развела руки в стороны.

      – Кто я в этих краях – не твое дело, – хмуро ответил Трофим, – Иди, куда шла.

      – Ну как же не мое, – хищно улыбнулась она, – Лес мой, деревенька моя, а дело – не мое?

      – Да, – подумав, согласился он.

      – Колдун, – моргнула ведьма, – Я, помня твою несравненную доброту…

      Трофим усмехнулся, но она только отмахнулась:

      – И имея понятия о чести, – тут уж она сама хихикнула, – Решила дать тебе время собраться спокойно и уехать. Лес – мой, и я не потерплю тут чужаков!

      – И что? – пожал плечами Трофим, теряя интерес к разговору. С ведьмами всегда так, они, как собаки, свою территорию охраняют. Поэтому, как и с собаками, нужно просто показать силу.

      – А то, – зашипела Алина, – Даю тебе еще месяц, отдохни на свежем воздухе, наберись сил – и проваливай. Я все думала, что ж мне не спится-то нормально последние несколько месяцев, а это ты тут у меня под боком обнаружился! И как скрывался-то? Я ж весь лес вдоль и поперек…

      – Много на себя берешь, – поднял бровь колдун и отвернулся, разглядывая здание администрации, перед которым уже выстраивалась очередь из жаждущих попасть к нотариусу.

      – Я сказала, а ты услышал, – голос ведьмы зазвенел от ярости.

      – Очень грозно, я проникся, – обернулся к ней Трофим.

      Алина скривилась, потом перевела взгляд на пятно на его груди, усмехнулась и ушла.

      ***

      – У нас по записи, – остановила Трофима в приемной строгая пожилая женщина-секретарь с маленькой гулькой на затылке и в потертом коричневом костюме, когда он, отстояв час в очереди, все-таки попал внутрь, – Вы записывались?

      – Конечно, – Трофим положил на ее журнал банкноту.

      – Гляньте на него! Понаприезжают из городов и думают, что у нас тут все можно, да? – взвилась женщина, и люди, сидящие в коридоре на длинной лавке, начали вытягивать шеи, рассматривая скандального посетителя, – А вот я сейчас полицию…

      Трофим миролюбиво поднял руки:

      – Не надо полицию, мы просто не так поняли друг друга!

      И он положил еще одну банкноту. Секретарь открыла рот, и Трофим, вздохнув, мягко потянулся к ее сознанию. Во благо, чуть-чуть. Вдруг от возмущения у нее еще тромб где оторвется?

      – Хорошо, вижу вашу запись, – покладисто ответила она и улыбнулась, – Я сейчас предупрежу нотариуса и позову вас.

      – Буду ждать, – он прислонился к стене, оглядывая нахохлившихся посетителей, смиренно ожидающих