Необязательная процедура. Вадим Степанов

аппарат под руководством искусственного интеллекта, просчитав количество людей, использующих это место отдыха, решил, что его обслуживание нецелесообразно. Мы нашли одну из уцелевших скамеек и устроились на облезших от времени, шероховатых досках. Сквозь ветки разросшегося тополя пробивались лучи едва теплого солнца. Женя закинул голову и прищурился на него.

      – Нравится, что здесь не бывает машин, – сказал он. – Никаких тебе уборщиков, курьеров, промоутеров. Все эти ящики любят свет, а здесь поток недостаточно стабильный.

      – Есть люди, которые называют это технофобией, – осторожно заметил я.

      – Ты такой человек?

      – О, нет, – улыбнулся я, – я сам практически лудит. Люблю механические часы, блокноты, книжки.

      – Почему в таком случае ты хочешь, чтобы мне продырявили голову и сделали киборгом?

      Очень хороший вопрос, сын, очень хороший.

      – Профдеформация, наверное, – пожал я плечами. – Ты же знаешь, что это значит?

      – Что ты всех хочешь спасти?

      – Что-то вроде. Я просто думаю о том, как ты будешь жить в этом новом мире. Все так быстро меняется. Человеку с обычными мозгами, кажется уже и места скоро не останется на планете. Он просто морально устареет, знаешь, как новый девайс или тачка. Только если в случае с девайсом это не проблема – просто купи новый, новый способ жить так просто не приобретается. И чем раньше произойдет этот переход, тем менее болезненным он будет.

      – И тебе это важно, потому что ты узнал, что я твой сын, – скорее утвердительно, сказал Женя.

      – Ну, считай, что да. На самом деле, если бы ко мне обратились по поводу не родного ребенка, я бы действовал также.

      – Потому что ты адаптолог, – кивнул подросток. – Но всё-таки я твой сын, и, наверное, могу рассчитывать на большее.

      Ого! Я повернулся всем телом, готовый выслушать любую просьбу.

      – В этих больницах никого не спасают, – увидев мою реакцию, продолжил Женя. – Я знаю, они следуют чётким алгоритмам, просто действуют по инструкции. Я читал, что когда-то врачи лечили, я хочу сказать, по-настоящему. Сами изучали анализы, назначали препараты, процедуры. Теперь все делает автоматика. Дашка уже проходила через это, понимаешь. Все что могли сделать по методичке – сделали. Она говорила, что врачи даже не смотрели на нее. Как можно лечить, не видя пациента?

      Я пожал плечами.

      – Я слышал, что вы, в смысле адаптологи, можете прям-таки творить чудеса. Будто бы умеете читать болезни по ладоням, лечить иголками и травами, знаете какие-то специальные слова.

      – Заговоры, – без улыбки произнес я.

      – Да, я понимаю, звучит как бред.

      – Бред и есть. Нет, то есть, конечно, есть разные техники работы с телом, но, в основном, это малоэффективные манипуляции, которые больше вредят.

      – Так значит все неправда, – Женя опустил голову. – Ничего особенного вы не умеете.

      – Как посмотреть, – уклончиво ответил я и поднялся со скамейки.

      Я уже понимал, чего он хочет. Но обнадеживать