Ненастоящий парень. Мария Манич

кулаки в бока, пристально разглядываю его лицо. Еще никогда при мне не плакал парень, пусть даже от смеха.

      – Таких у нас нет, – отвечаю тихо.

      Мне определенно кажется, что в коридоре что-то происходит. Но сигнального сообщения от Митяя так и нет. Значит, пока что все в порядке. Но он как-то пропустил Дрозова… Эта мысль вспыхивает ярким светом озарения, но так же быстро гаснет. Куликов еще никогда меня не подводил… а мы дружим с того самого момента, как вылезли на этот свет.

      – Да ладно? Тогда в КВН, наверное, играешь? Или в стендапе себя пробуешь? Хочу разочаровать тебя, подруга. Не особо смешно, тебя ожидает провал.

      – Ты хамло, – заявляю авторитетно.

      – А ты сумасшедшая, – парирует, мягко улыбаясь, как маленькому и несмышленому ребенку. Дескать, что с него взять пока. Глупыш. – Приятно познакомиться. Пароль говори давай.

      Каков наглец. Но не на ту напал. Я, может быть, сначала и потерялась от шока и адреналина. Но сейчас вновь забралась на коня и обрела ясный ум. Теперь бы еще вытурить из кресла этого бугая, сделать фоточку и исчезнуть, а он пусть здесь сам разбирается, пробуя разные комбинации цифр хоть до утра.

      – Нет, ты вот реально думаешь, что расселся тут весь такой пышущий тестостероном и прочими флюидами, и я тебе все выдам, когда ты так нагло проигнорировал мою просьбу? – Обвожу ладонью в воздухе его горячее тело, задев колено.

      Лекс как-то странно ерзает в кресле и, бросив на меня тяжелый взгляд, отворачивается обратно к монитору.

      – Я не встречаюсь с сумасшедшими малолетками. Даже понарошку. Свободна, – гаркает парень.

      Это немного обидно. Струны моей нежной души задеты и расстроенно брякают минор.

      – Мне есть восемнадцать. И это на взаимовыгодных условиях, а не просто так. Тебе нужен пароль, мне нужно побесить кое-кого… – принимаюсь расхаживать по кабинету. – И заметь, это не мне что-то надо в компьютере декана.

      – Что же ты тут забыла? Цветы Херувимовны поливала?

      – Пятая поправка!

      – Мы не в Америке, – хмыкает Дроздов, стуча длинными пальцами по клавиатуре.

      – У нас нет такого закона, который позволяет не свидетельствовать против себя?

      – Я не в курсе. Так как не юрист. Ты можешь немного помолчать, если все-таки решила никуда не собираешься уходить?

      Уходить я не собираюсь. Может, это и безрассудно, и совсем не вяжется с моей осторожностью и восхваляемой мамой логикой, но ночью в кабинете декана в компании Лекса Дроздова мне вдруг кажется очень уютно.

      Все лучше, чем в комнате общаги слушать триумфальный смех Жанки. Он у нее похож на что-то среднее между криком чаек и визгом поросят.

      Вздохнув, вытягиваю руку и делаю несколько селфи. Пусть только попробует сказать, что я провалила наше пари. Залью в ее шампунь синьку.

      Кроссовки ступают по паркету мягко, не издавая никакого звука. Я специально оделась в самую удобную одежду, так как шла на «дело». Лосины для йоги как вторая кожа, черная водолазка обнимает мое горло и грудь так плотно, что кажется, еще немного – и