Бродяга, Плутовка и Аристократ: Сумерки. Александр Фарсов

преобразился. С самого его ухода здесь не было такой атмосферы. Атмосферы, уносившей в прошлое, в тихое и счастливое время без бед и забот.

      Этим же вечером компания засела на кухне. Они решил со скромным размахом отметить свой личный маленький праздник. Роза достала торт из запасов и разлила черный чай с бергамотом. Аромат шустро наполнил помещение.

      – А кто будет мальчик или девочка? – заинтересованно спросила Роза.

      – Я не знаю, да и не хочу на самом деле знать. Кто родится, того и буду любить, – скромно ответила.

      – Это правильно. Ребёнок – подарок Бога.

      За все эти годы отношения Эли к настоятельнице изменилось. И далеко не в лучшую сторону. Прежде она души в ней не чаяла, видела пример сильной и самостоятельной женщины. Но после событий с Гришей и Нейтам, Розалия перестала быть для неё безусловным авторитетом. Поэтому она и не пошла за ней, не вступила в Рестед и не приняла её веру. В отличии от юной Лотти её прегрешения она видела отчетливо. Но сейчас же стрелки часов, словно отмотали назад на несколько кругов. Когда свет проник в приют, все негативные чувства и воспоминания затупились. Она забыла о них, будто их и не существовало.

      Пока они беседовали, Нейт тихо жевал слоенную сладость. Такой вкусной еды он никогда не пробовал и думал никогда не попробует. Тепло и уют приюта успокаивали его мечущуюся душу. Плюс ко всему и убаюкивали Натана. Всё это время он молчал, не создавал суматохи в сознании, что не могло не радовать.

      – А-а, сколько тебе лет, Эли? – спросил он.

      – Двадцать восемь, – ответила она, любуясь парнишкой. – Мне было десять, когда ты стал моим братом. Поэтому я знаю тебя с пелёнок, шалопай.

      – Это да-а, – растянула фразу Роза, наполнившись ностальгией. – Давно же это было. Я тут подумала. Нейт, а ты знаешь сколько тебе сейчас? – тот мотнул головой в знак незнания. – Немудрено. В начале года тебе исполнилось девятнадцать. Ты чуть старше Лотти, но и ей тоже уже столько же. Нашей счастливице, – имела ввиду Эли, – двадцать восемь стукнуло. А мне сорок.

      «Так значит… у нас недавно было день рождение, – размышлял Нейт. – Где же я был в то время? Не помню. Всё в тумане каком-то».

      – Эли-Эли, а когда ты в Фарля влюбилась? – внезапно включилась в беседу Шарлотта.

      – Лотти, всё то тебе знать надо. Эх. Мне было пятнадцать, когда я поняла, что люблю этого идиота. Правда, поздно спохватилась: в день его усыновления. Тогда признаться я так и не смогла. И вот, когда нам было по восемнадцать, он внезапно вернулся в приют. Такой весь статный, высокий и ухоженный. Щегол в общем, – кратко пояснила она. – И вот этот франт с порога позвал меня на свидание. Я такая радостная была, сразу же согласилась. Дура. Надо было нервы потрепать. А потом мы долго гуляли, и под вечер он, – отвела взгляд на пол, – взял, да и поцеловал меня. Потом понеслось. Часто встречаться нам не удавалось. Статус все дела. Но он всегда умудрялся меня удивлять

      – Как это мило!

      Лотти аж вскипела от чувств. Она всё же была девчонкой, в которой так и трепыхалось сердце романтика. Возраст позволял