Почтовая марка. Татьяна Профир

не видела. Определённо они следили за женщиной. Это она их привела за собой. Если ещё попытаются в квартиру профессора проникнуть, позвоню в полицию.

      – Хорошо. Не думаю, что бандиты вернутся, квартира опечатана.

      До музея Ангелина добиралась довольно долго. Всю дорогу, за исключением пары поворотов, когда в её машину дул боковой ветер, леденеющая изморозь и липкий снег плотной коркой облепляли лобовое стекло. Дворники не успевали очищать, свободной от снега была лишь небольшая зона видимости. Наконец несколько километров пути преодолены, узкая загородная дорога вывела её к зданию музея. Около него на большой автостоянке не было ни одного свободного места. Геля объехала здания несколько раз, но втиснуться так и не смогла. Пришлось припарковаться на соседней улице и идти пешком. На ступеньках встретила одного из учеников Самуила Карловича, Сафронова Вадима.

      Молодой человек не спеша поднимался по ступенькам, держась за поручень. Ноги, обутые в ортопедические ботинки, осторожно передвигал по скользким ступенькам. Он ещё в детстве перенёс туберкулёз костей и вынужден был ходить в специальной обуви, уравнивая длину ног.

      Дворник, насмехаясь над работниками умственного труда или надеясь на их природную сообразительность, высыпал ведро песка посередине лестницы, далеко от перил, с одной и с другой стороны. Все, кто пытался подняться или спуститься, делали это, цепляясь за перила по бокам, скользя и падая, поднимаясь или спускаясь, не отказывали себе в крепких выражениях в адрес дворника вопреки своей интеллигентности.

      Ангелина постаралась догнать удаляющуюся фигуру молодого человека. Внешностью он обладал непривлекательной, но в тоже время незаметной. Угловатый, неловкий человек с порывистыми движениями. Верхняя половина тела при хождении чрезмерно подавалась вперёд, напоминая позу просящего крестьянина. Сухие, когтистые по форме кисти с выраженными круглыми костяшками казались ещё более крупными и белыми от напряжения рук. Всё в нём говорило о неуверенности, неловкости, но первое впечатление обманчиво. Ангелине он больше напоминал скользкого ужа.

      – Вадим, – позвала его Геля, приступив к непростому подъёму по лестнице, – подождите, пожалуйста. Хотела с вами поговорить.

      Он протянул ей руку и помог подняться. Она ощутила цепкость его кисти и постаралась освободиться, как только коснулась ногой ровной поверхности у входа в музей. Она не знала, почему, но настороженно относилась к нему.

      – Я уже знаю про Самуила Карловича, – опередил он вопрос Ангелины. – Большую утрату понёс наш музей. Он был превосходным специалистом в области реставрации картин. Многому научился у него. Жаль, но давно его не видел. Очень занят в архиве. Готовлюсь к диссертации.

      – А я хотела узнать, может, вы в курсе: кто ему звонил в последнее время и договаривался о консультации, по какому вопросу? – поинтересовалась Геля.

      – Ни в чём не могу помочь, – ответил Вадим, пожав плечами.

      – Ещё хотела поговорить по поводу похорон, – продолжала разговор